КИРЗАЧИ
Они оставили неизгладимый след в судьбах миллионов наших соотечественников.
В 1903 году генерал-майор Михаил Поморцев пропитал несколько слоев парусины смесью из яичного желтка, парафина и канифоли. Получился материал «большой прочности и совершенной непроницаемости для воды». Первый отечественный кожзаменитель был назван кирзой.
Летом 1905 года кирза Поморцева прошла испытание Русско-японской войной. В кирзачах многомиллионная армия вступила в Великую Отечественную. А после войны грубые сапоги, прошагавшие пол-Европы, пошли в народ.
Государство обувало не только солдат-срочников, но и пожарных, воспитанников интернатов, заключенных. Кирзачи приглянулись грибникам, охотникам и рыболовам. Они особенно полюбились на селе. И были заветной мечтой советских мальчишек...
Вопрос, во что обуть солдата, остро встал перед империей в начале XX века. Беспрецедентная по масштабу мобилизация на Великую войну вызвала настоящий сапожный кризис. Притом что новые солдатские сапоги - с голенищем, сшитым одним швом сзади, высотой 10 вершков для армии и 11 вершков для гвардии (45 и 50 см соответственно) – «пришагали» в армию еще в 1909 году.
Накануне Первой мировой в распоряжении русской армии было около 4,5 миллиона пар обуви. Но на исходе 1914 года число военнослужащих перевалило за 5,3 миллиона. И уже в начале следующего года, экономя дефицитную кожу, солдатам стали выдавать короткие ботинки с обмотками. Это не помогло: в 1915 году каждый третий солдат оказался босым. А Красная Армия свой боевой путь начинала с кожаных лаптей.
Первую попытку найти заменитель дорогостоящей кожи сделал еще в 1903 году генерал-майор М.М. Поморцев (1851-1916), выдающийся химик, метеоролог, аэролог. Он пропитал несколько слоев парусины смесью из яичного желтка, парафина и канифоли. Получился материал «большой прочности и совершенной непроницаемости для воды», которому «по желанию может быть придан вид кожи». Первый отечественный кожзам был назван кирзой - по аналогии с грубым и особо прочным шерстяным сукном, которое использовалось для пошива солдатских шинелей.
Летом 1905 года кирза Поморцева, которую народная молва окрестила «чертовой кожей», прошла испытание Русско-японской войной. На театр боевых действий была отправлена опытная партия кирзовой конской амуниции, кирзовые сумки, чехлы и обитые кирзой сиденья для артиллерийских лафетов. А в 1913 году Поморцев изготовил и испытал в действии первые кирзовые сапоги. Они лишь на 15% состояли из дешевой юфтевой кожи, голенища были пошиты из заменителя. Но тщетно изобретатель добивался - причем совершенно бескорыстно! - снабжения действующей армии кирзачами. Вплоть до своей смерти в 1916 году Михаил Михайлович обивал пороги Главного интендантского управления. Кто знает, быть может, хорошо обутая армия дольше сохранила бы свою боеспособность и лояльность царю...
К методу Поморцева вернулись уже в 1930-е годы, когда советские химики наладили выпуск синтетических каучуков и использовали их для пропитки материи. В 1935 году из «Кирзы-СК» была пошита и восемь месяцев испытывалась в армии партия солдатских сапог. В декабре 1935 года на заседании Военного совета начальник Управления обозно-вещевого снабжения РККА Д.И. Косич докладывал К.Е. Ворошилову: «Должен доложить вам, т. народный комиссар, что войска единодушно отказываются от ботинок с обмотками. Поэтому, по вашему приказанию, я дал уже проверить в войсках вот эти сапоги, голенища которых сделаны исключительно из хлопчатобумажной ткани (демонстрирует образец сапог). Месячная носка этих сапог показывает, что они производят впечатление кожаных голенищ по внешнему виду и по износу дают хорошие результаты. Эти голенища состоят из пяти слоев хлопчатобумажной ткани, пропитанной специальным составом, который изобрели в лаборатории. Вид они имеют хороший и носкость тоже очень хорошую».
Выпуск кожзама был налажен на Кировском заводе «Искож» (отсюда распространенное заблуждение, что кирза расшифровывается как «Кировский завод»), и уже в 1937 году сапоги стали поступать в войска. 1 февраля 1941 года они были утверждены для младшего начальствующего и рядового состава. В Великую Отечественную войну многомиллионная армия вступила в кирзачах.
Использование дешевого заменителя, по подсчетам нового наркома обороны маршала С.К. Тимошенко, позволяло сэкономить почти 4,45 млрд квадратных метров юфтевой, 2,38 млрд квадратных метров хромовой и 559,9 тонны подошвенной кожи в год. Огромные объемы, которые воюющая страна не могла дать фронту. Кирза без преувеличения стала спасением. Это отчетливо понимали в Кремле.
10 апреля 1942 года одиннадцать специалистов, причастных к изобретению и внедрению в промышленность заменителей кожи, были удостоены Сталинской премии II степени.
Предприятия Москвы, Ленинграда, Ферганы, Куйбышевской области поставили кирзачи на поток. В первую очередь они направлялись в действующие войска. Тыловые части до октября 1942 года «донашивали» ботинки или отремонтированные после фронтовых испытаний сапоги. К ремонту в Красной армии подходили серьезно: каждая пара армейской обуви хоть раз проходила через руки сапожных дел мастеров.
Новинку в войсках восприняли с энтузиазмом: «Мне не страшны грязь и вода: я получил новые кирзовые сапоги 38С, - писал в апреле 1942 года гвардии техник-лейтенант Б.Е. Корсаков. - Испытание они выдержали хорошо». Кирзу носили круглый год, за исключением крепких морозов. Зимой во время оттепели и в межсезонье на ноги наматывали байковые портянки.
Чтобы защитить кирзу от воды, ее натирали солидолом и дегтем. Увы, промокший кирзовый сапог разбухал, становился еще тяжелее и теснее. Это объяснялось «не усадкой кирзы, а значительным коэффициентом трения». Неопытные бойцы через несколько дней переходов по распутице с трудом втискивали в них ноги. Фронтовик Э.Е. Приклонский вспоминал: когда в октябре 1942 года курсантам Челябинского танкового училища выдали новые кирзовые сапоги, «только немногие из нашего брата, либо более сообразительные от природы, либо умудренные житейским опытом, взяли себе обувь на один-два номера просторнее». Остальные, промучившись две недели, вынуждены были вернуть старые разношенные «башмаки».
Тяжелее всего в кирзовых сапогах приходилось женщинам. Ведь размеров меньше 38-го не производили - и те пропадали сразу. Редкая участница войны не поминала лихом «огромные кирзовые сапожищи», удивляясь собственной выносливости. Как писала поэтесса Юлия Друнина:
До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.
«На ногах - кирзовые сапоги размера на четыре больше, чем нужно, - писала в 1942 году военная переводчица И. Дунаевская. - На непомерно большие сапоги налипают огромные комья глины, сапоги вязнут в жидком месиве дороги: чтобы переставлять ноги, приходится делать огромные усилия и то и дело руками соскребать глину с сапог. А ближе к передовой - того хуже: в ходах сообщения в сапоги заливается густая глинистая жижа и стягивает их с ног; не раз солдаты штыками выуживали из вязкого месива мой утонувший сапог, пока я в позе аиста стояла на одной ноге; жидкую грязь выливали, и я натягивала спасенный сапог на мокрую портянку».
Девушке повезло: через год старшина из соседней части раздобыл ей сапоги – «не какие-нибудь кирзовые, а мягкие, яловые и, главное, по ноге». Такие полагались только офицерам, но разумное начальство смотрело на девичье нарушение устава сквозь пальцы...
Многие фронтовики годами носили «кирзачи» и после войны. В 1960-х годах писатель Иван Ермаков воспел советский сапог в проникновенном рассказе «Ценный зверь – кирза». Его герой - фронтовик, колхозный кузнец, бережет свои «голомехие кирзочки», чтобы «племю младому поглядеть да пощупать, в какой обувке ихние прадеды по рейхстагу топтались». И хоть он давно уже обзавелся праздничными штиблетами, и - невиданная доселе роскошь! - хромовыми сапогами, нет для него обуви «превыше» многострадальных кирзовых сапог. «Стоять нашим сапогам в музеях, повыше, может, всяких мономаховых шапок стоять! - восклицает он. - И прожитому мною нелегкому, суровому и гордому веку названье даю - кирзовый. Был такой героический на заре да в предзорьях... Не рота - держава в них обувалась! И в пляс, и в загс, и за плугом, и к горнам, и за полковым флагом».
Ермаков не преувеличивал. После войны кирза «пошла в народ». Государство обувало не только солдат-срочников, но и пожарных, воспитанников интернатов, заключенных исправительно-трудовых лагерей. А «на гражданке» ассортимент одних только юфтевых сапог с кирзовым голенищем насчитывал десятки наименований. Появились наконец женский и даже детский размерные ряды. Кирзовые сапоги были заветной мечтой советских мальчишек - как у папы-героя! Они стали непременным атрибутом грибников, охотников и рыболовов. Но особенно полюбились на селе.
В 1950-е годы популярностью пользовалась песенка про одинокого кирзача: его угораздило влюбиться в босоножку, которая, разумеется, мечтала о лакированном штиблете и взаимностью не ответила. А в позднесоветское время о кирзе пели уже всерьез:
Тебе, солдату Родины, оружие доверено,
Шинель по росту выдана - носи и береги.
К тому же дали новые, в любой поход готовые
Солдатские кирзовые простые сапоги...
КСТАТИ
Кирзачи всю Великую Отечественную войну соседствовали с короткими ботинками (с обмотками), офицерскими кожаными сапогами и американскими ботинками, поступавшими по ленд-лизу (из 63,79 млн пар обуви 12,5 млн поставили союзники).
Родина.- 2019.- № 10