ЛИТЕРАТУРНОЕ ТВОРЧЕСТВО СЕМЕЙНОГО КЛУБА «НЕДЕЛЬКА»
руководитель Н.Д. Виниченко
О Наталье Дмитриевне Виниченко люди говорят: "Это настоящий работник культуры". Ее помнят и любят в Пешково, Головатовке, Займо-Обрыве, где она работала в учреждениях культуры. Практически во всех хуторах и селах Азовского района Наталья Дмитриевна побывала с концертами, руководимые ею творческие коллективы получали заслуженные аплодисменты сельских жителей. Добрый след она оставила, работая в отделе культуры г. Азова. Н.Д. Виниченко – член Союза журналистов России, заслуженный деятель Всероссийского музыкального общества. Вдохновитель, организатор и руководитель клуба семейного общения "Неделька", созданного в начале 2000-х, где кипела творческая жизнь: там плясали, пели, сочиняли стихи, рассказы, сказки, издавали сборники своих произведений. «Неделька» – это целая эпоха в культурной жизни Азова.
РАССКАЗЫ И СКАЗКИ ДЛЯ ДЕТЕЙ
Наталья Дмитриевна ВИНИЧЕНКО (1938-2015)
Детство, юность Натальи Дмитриевны прошли в селе Займо-Обрыв, где пос елились ее родители, и родилась Наталья 2 октября 1938 года. Затем судьба сложилась так, что в студенческие годы Н. Виниченко побывала в Баку, Минске, других городах, работала в строительной отрасли, преподавала технические дисциплины. Но свое призвание нашла, занимаясь творчеством. И неотступно зовущая малая родина «вернула все на круги своя».
В 1963 году Наталья Дмитриевна возглавила творческий коллектив Займо-Обрывского клуба и проработала там до 1994 года. Прекрасно знает своих земляков. Поэтому практически все ее творчество - стихи и сказки, песни и рассказы - посвящено односельчанам, жителям Азовского района. А в 2004 году наша землячка стала лауреатом конкурса журналистов России в номинации «Лучший очерк» о людях своей малой родины. Н. Виниченко является лауреатом конкурса композиторов Дона. Правда, Наталья Дмитриевна себя к композиторам не причисляет, а называет выдумщицей мотивов и напевов. Увидела свет книга очерков автора «Займо-Обрыв - души частица», вышли сборники: рассказов -«Смысл жизни», стихов и напевов - «С белым ковылем, с казачьей песней», «Аф-ганский снег», фантастики для детей - «Путешествие в микрокосм», иронические стихи «Заморочки».
Н. Д. Виниченко - руководитель клуба семейного общения «СемьЯ», ансамбля поющих семей «Неделька», активное участие принимает в работе литературного объединения «Петрович», вдохновила на творчество не один десяток поэтов: активно участвовала в издании персональных и коллективных сборников стихов и сказок талантливых членов клуба «Неделька».
Печатала свои стихи в «Азовской неделе» под собственным именем и под псевдонимом Е. Ковальская.
Наталья Дмитриевна ушла из жизни 20 марта 2015 года.
В. Ворощенко, библиограф библиотеки им. В. Олефиренко
Певчий бор
Шумит вековой бор, шумит. Отгремели грозы, оставившие буреломы и завалы, и птичьи хоры поют гимн солнцу. Не зажили, правда, ещё старые раны на покорёженных дубах, и пройдёт немало времени, пока они заживут. Живучи раны в душах памяти.
Когда-то бор называли Певчим бором. Всё крылатое, пернатое и голосистое пело, чирикало и свистело в нём. Крылаты были песни, крылаты души и слова. Но однажды... Однажды – пропала песня. Не вдруг, не сразу.
Всё началось в тот день, когда домой не вернулись почтовые голуби, а над лесом зависли «санитары». Санитарили коршуны исправно. Стали куда-то исчезать лучшие певцы зелёного бора. В опустевшие гнёзда заселили залетных соловьев. Соловей – птица благородная. А эти – не птицы, не звери – что-то серое, безголосое и злое. А потом завезли рыжих кукушек из соседнего леса.
В один из дней сверху камнем упал горный орёл, и тень от его огромных крыльев накрыла лес. Вместе с его клёкотом над вековым бором повисло зловещее кар карканье чёрных ворон. Всему пернатому люду было велено сменить окраску, изменить форму крыла, укоротить и даже совсем убрать хвостовое оперение.
Песне обрезали крылья. В чести оказался дятел, но ему приказали барабанить по металлу, чтобы звонче. Летать высоко запрещалось, вменялось порхание с ветки на ветку и не далее. Примером стала летучая мышь, безгласая пискуха, которая умела ориентироваться в темноте, и голову не задирала высоко. О песне велено было забыть.
В суматохе и неразберихе не заметили, что начальником стал глухой тетерев. Должность дирижёра упразднили. Соловьиные трели считались крамолой. Сорока-воровка, специализировавшаяся по части золотых вещей, стала заодно воровать идеи и сбывать их на чёрном рынке.
Страшные дни наступили в Певчем бору. Грустно стало в зелёном перелеске, глухо в зелёной чаще, мрачно на лесных полянах. Стали рождаться немые птенчики. Летать они тоже не умели. Филин сослепу ухал невпопад, наводя тоску.
Блестящий, холодный, как лезвие шпаги, луч солнца удивлённо замирал на верхушках деревьев, страшась проникать вниз, туда, где сырой; ядовитый туман заполонил чащобу. Уставший дятел издавал звуки, похожие на кандальный звон.
Как-то издалека донеслись звуки – то ли фанфар, то ли марша. Музыканты играли нестройно. В это время место орла занял попугай. Были предприняты отчаянные попытки найти певчих птиц. Но из каждого гнезда – только разинутые клювы рыжих кукушат. Стучал дятел, звенела бронза, дули глухие, безголосые музыканты. «Дин-дон, дин-дон!» – грохотала медь.
И погибла бы песня, и сгинул бы Певчий бор. Но вдруг, как гром среди ясного неба, с высоты полилась звонкая трель степного жаворонка, встречающего солнце в синем поднебесье. Он подхватил последние, почти растаявшие звуки умирающей песни леса и, делая скачки от малой до третьей октавы, зазвенел над зелёным бором, затрезвонил тысячью колокольчиков: «Просыпайтесь! Просыпайтесь! Пусть уходят чёрные дни!»
И вот уже вторит ему степная перепёлка: «Просыпайся, лесной народ! Запевай! Пусть звучит на золотых струнах солнца звонкая радость, и молодым пером пусть шелковятся крылья песни!»
Ожил зелёный бор. Но нет-нет и мелькнет над ним тень от чёрных крыльев. И вздрагивают лесные обитатели, помня железную хватку стального клюва. И не перевелись ещё те, кому вольготно жилось во все времена, обижают ещё певчую птицу малых размеров. Слабы еще крылья у песни.
Анатолий Иванович БАКЛЫКОВ (р. 1940)
Родился в 28 апреля 1940 года в селе Большая Дорога Тамбовской области. Окончил Воронежский кинотехникум, отслужил в армии, в 1963 году поступил в Ленинградский институт по специальности инженер кинотехники. С 1968 года живет в Азове. Свыше 20 лет проработал на АОМЗ. В 1990-1993гг. был заместителем председателя городского Совета народных депутатов, с1993 по 2002 год – зав. отделом Администрации Азова. С 2002 по 2004 – председатель ТИК, в 2004-2012 – инспектор ТИК. Анатолию Ивановичу принадлежит идея создания литобъединения «Петрович» (август 2002 года). Он активно участвует во всех начинаниях клуба «Неделька». Для детей написал поучительные и захватывающе интересные сказки «Ромашка» и «Зелёная вишенка».
Зелёная вишенка
Висела на дереве Вишенка. Маленькая такая, зелёная. Но она не знала об этом.
Она думала, что она такая, как все – крупная, розовощёкая, вся соком налитая.
Но тут прошёл дождь, и выглянуло солнце. В капельке на соседнем листе, как в зеркале, Вишенка увидела своё отражение и заплакала:
– Почему я такая маленькая и зелёная? Я тоже хочу быть большой и красивой.
Соседки рассмеялись:
– Ишь, чего захотела! Ты никогда не будешь такой, как мы. Не всем это дано! У тебя удел – быть зелёным сморчком.
Совсем пригорюнилась Вишенка. Что же ей делать? И почему ей так не повезло?
Рядом пролетал старый бородатый Шмель. Увидел он, как горько плачет Вишенка, и решил узнать, в чём дело. Когда узнал, громко загудел:
– Ах ты, маленькая глупышка! Подожди немного, будешь и ты красной девицей. Ты рано делаешь выводы. Ты лучше наблюдай за жизнью.
Его слова сразу успокоили Вишенку. Она стала смотреть по сторонам.
На дерево часто прилетали птички. Они весело о чём-то щебетали, чистили свои перышки, прихорашивались и нет-нет, да и клюнут красные ягодки. Её же они не трогали. И зелёная Вишенка стала думать, что не всё так уж и плохо. А однажды пришли люди и стали рвать красные спелые плоды.
– Смотри-ка, – услышала Вишенка, – вот висит совсем еще зелёная.
– Оставь её, – сказал другой голос, – что, тебе красной вишни мало?
И Вишенка осталась висеть на дереве. Случайно уцелела и её красавица-соседка. Она спряталась от людей за большим листом.
Шли дни. Красавица-соседка постепенно темнела, потом стала морщиться и плакать. Вишенка сначала удивилась таким переменам, а потом ей стало жалко соседку.
– Что ты плачешь? – спросила она. – Ведь ты осталась живой.
– Ага, лучше бы я не созревала так рано. Я бы сейчас была такой же красивой, как ты, – и соседка ещё пуще залилась слезами.
– О чём ты говоришь? Я же – зелёный сморчок. Вы же сами меня так называли.
– Нет, – сказала соседка, – ты уже не сморчок. Ты – самая настоящая красавица!
– Не может быть! – воскликнула Вишенка, и щёки её зарделись.
– Может, может, – прогудел старый знакомый Шмель, – а я что тебе говорил! Я много на своём веку повидал. Слушать надо старших.
– Спасибо тебе, дедушка Шмель! – улыбнулась Вишенка и выставилась красным боком на солнышко. Пусть все видят её красоту!
Ромашка
Проснулась утром ромашка-очаровашка, открыла глаза. (Вот это реснищи! – глаз не видно.) Потянулась, встряхнулась: - Всё! День наступает. Поднялась на ножку. Миру сказать «Доброе утро!» не позабыла. (Как мило!). Повернула яркое личико к солнцу:
– Боже! Какой ужас! Погоды не может быть хуже. Опять хмарится. Солнца хочется. И где оно топчется?
Кап-кап.
– Ну, вот, снова дождик идет. Дождик, не плачь! Я тоже солнышко только маленькое. А ты плачешь, и мне тоскливо.
Кап-кап... и стих дождь. Посмотрел он: и правда, ромашка – маленькое солнышко. А тут и большое солнышко вышло.
Повеселело на душе у ромашки. Стала она песни распевать да по сторонам поглядывать. Увидела, неподалеку гладиолус цветет в одиночестве, высокий такой, стройный яркий красавец.
И он в её сторону с интересом поглядывает. Еще бы! Солнышко ведь, хоть и маленькое.
Заслушавшись ромашку, и гладиолус запел. Весело пели они и любовались друг другом. А потом пришёл Человек и сорвал ромашку. Сорвал и начал гадать:
– Любит, не любит. Любит, не любит... Любит! – закричал он в восторге и отбросил ромашку с оборванными лепестками в сторону.
И гладиолус больше не пел. И долго, плача, шел дождь.
А я с той поры никогда не гадаю на ромашках. И не дай Бог тебе, красавица, участи той ромашки-очаровашки.
Анатолий Константинович ВАСИЛЬКОВ (1931-1917)
О себе
Я, Васильков Анатолий Константинович, родился 1 июня 1931 года в хуторе Русско-Прохорово Зверевского района (ныне Красносулинского) Ростовской области в многодетной крестьянской семье.
Родители мои: отец – Константин Антонович, 1905 года рождения, был механизатором. Мама Мария Григорьевна, 1908 г.р., – колхозница.
Я в семье был четвертым ребенком, старше меня были: сестра Марфа (1925г.р.), братья Виктор (1927г.р.) и Василий (1929г.р.). Младше мня: сестры: (1933г.р.), и родившиеся после пятилетнего перерыва Раиса (1938г.р.), Зинаида (1940г.р.), Елена (1942г.р.). По тем временам, это была нормальная многодетная деревенская семья.
30-е годы. В сельском хозяйстве – коллективизация: ошибки, просчеты, перегибы, раскулачивание. Это непосредственно задело нашу семью. Оба наши деда: Антон Иванович и Григорий Леонтьевич были раскулачены, репрессированы и сосланы. Дед Григорий строил Беломоро-Балтийский канал, выжил, когда малость разобрались, вернулся. Дед Антон был выслан в Вятскую губернию, и там, в недоброй славы ГУЛАГе бесследно сгинул. Вот такой расклад.
А между тем страна, победившего пролетариата рвалась из разрухи, восстанавливала народное хозяйство, знаменитые пятилетние планы (I 1929-1932гг., II – 1933-1937гг.) – «пятилетки» четко наметили темпы развития народного хозяйства. Все было подчинено единому стремлению: догонять вырвавшуюся далеко вперед мировую экономику. Захватывало дух громадье великих строек, вызывала дрожь грандиозность намеченных планов. Весь советский народ, проникнувшись ответственностью, четко понимал, что все намеченное будет построено для него, для улучшения его дальнейшей жизни. Поэтому везде и во всем проявлялся небывалый энтузиазм и самоотверженность, и все намеченное, как правило, выполнялось в срок.
В кратчайшие сроки были построены гиганты-заводы: Харьковский, Сталинградский, Челябинский тракторные, в Ростове – знаменитый «Ростсельмаш» и многие другие. Так выглядело все в целом. А конкретно народу пришлось испытать и пережить величайшие трудности. Люди жили бедно и голодно. Особенно в неурожайные годы: 1932-й и 1933-й.
Самое раннее мое воспоминание. Проснулся утром, в хате – духотище, мухи не давали покоя, хотелось есть. На мою просьбу «что поесть», – был ответ, что пока ничего нет, старшая сестра что-то стряпает. А мама с другими деревенскими женщинами ушла в Красный Сулин, – а это 18 с лишним километров: там в магазине на металлургическом заводе раз в день продавали хлеб населению. Но чтобы эта булка досталась, женщинам приходилось стоять в очереди по нескольку суток. И если купить хлеб удавалось, то каким вкусным был этот ржаной хлеб! Его несравнимый ни с чем аромат запомнился мне на всю жизнь, и на всю жизнь у меня осталось особое бережное отношение к нашему кормильцу-хлебушку. Даже сейчас, когда хлеба продается достаточно. И при случае, когда залежавшаяся краюха начинает плесневеть, у меня все равно не поднимается рука выбросить его на помойку…
Шло время. Постепенно налаживалась жизнь. В сельское хозяйство пришли тракторы. Папу отправили на «Ростсельмаш» изучать комбайн. Позднее стали создаваться машино-тракторные станции (МТС). У нас таковая была создана на станции Зверево, в семи километрах от нашего хутора. Трактористы и комбайнеры числились рабочими МТС, а на летнее страдное время вместе с закрепленной техникой направлялись в колхозы для выполнения полевых работ.
Работали все добросовестно, старались, но вырваться из нужды никак не могли: экономика хозяйств была слабой. Все подвязывалось к конечному результату – урожаю. Текущий учет ежедневных работ оценивался так называемыми палочками – «трудоднями». Если зарабатывал за учетный день один трудодень, то в учетной ведомости ставили единицу, т.е. «палочку». Устанавливался за каждой категорией работников трудовой минимум на сезон, который необходимо было обязательно выработать. Меньше – нельзя, больше – можно. Денежных выплат никаких не было. После уборки урожая, сдачи поставок государству, закладки семенного материала остатки распределялись между колхозниками по трудодням. А это зачастую были крохи. Поэтому у каждого вся надежда была на свое подсобное хозяйство, где трудились, как рабы, все свободное время.
Наш папа всегда втолковывал детям: в это трудное время выживем, если будем все трудиться. И к труду у нас приучали с малолетства. Огороды у нас были во многих местах, где только можно было захватить участок земли. Выращивали в основном картофель, фасоль, тыкву, подсолнечник, кукурузу. Помимо этого у нас, как у всех, был участок возле речки, так называемый «Капустник», где выращивали овощи: помидоры, огурцы, свеклу, перец, баклажаны и др. В огороде при усадьбе выращивали кое-что из фруктов: вишни, сливы, груши, яблоню-дичку. Во многих местах по балкам рос терен, яблони-дички, таким образом, на зиму заготавливали и продукты, и сухофрукты. Мне доставалось, как и всем, без всяких скидок.
Помимо огородов еще пасли по очереди всякую живность: гусей, индюшек, овец. Свиней и телят, если мама работала свинаркой или дояркой. И так все лето, с утра и до вечера: в руках – хлыст или кнут, торбочка с какой-то едой и, как правило, босой, потому что в деревнях малышам-мальчикам обуви не доставалось.
В 1939 году я пошел в первый класс. В нашем хуторе была только начальная школа – четыре класса. С пятого мы вынуждены были ходить за семь километров в Зверево, где было две средние школы: сельская и железнодорожная. Наши старшие и я учились в железнодорожной. Учился я стабильно: средне. Сказались, видно, голодуха и еще одна природная черта: я был очень стеснительным, и это всегда мешало.
Если раньше только пахло войной – это и первая схватка с фашизмом в Испании, где наше участие было очень активным, и проба на штык – Халкин-Гол и озеро Хасан. В 1939 году – в открытую война с Финляндией, в которой участвовал наш дядя Гавриил – мамин брат. Возвратился он искалеченный, рассказал обо всех ужасах, которые пришлось пережить. И самое главное, что не так все оказалось просто, как мы привыкли считать, и о чем в песнях пели: «Красная Армия всех сильней», «Броня крепка и танки наши быстры». И броню наших, не совсем совершенных, танков пушки пробивали насквозь, и «линия Маннергейма» оказалась не так проста и, чтобы ее преодолеть «в лоб», пришлось немало голов русских Иванушек положить.
С 1939 года по Европе бушевала свирепая война. Все попытки объединить усилия государств Европы против Гитлера повсеместно игнорировались, на СССР смотрели как бык на красную тряпку, а многие и рассчитывали, что Гитлер покончит, наконец, с коммунизмом, отождествляя понятия «коммунизм» и «фашизм».
Нашему же государству Финская кампания показала все изъяны наших вооруженных сил и преимущества созданного на тот момент военного потенциала Вермахта. Нашему правительству необходимо было время, чтобы что-то сделать по устранению выявленных недостатков. Поэтому пришлось пойти на столь нежелательный сепаратный сговор с ненавистным фашизмом, это позволило немного оттянуть начало военных действий. Но все равно война оказалась для нас неожиданной и нежелательной.
И лишь когда, прорвав оборону заградотрядов, немецко-фашистские полчища ринулись на нашу территорию, в стране было объявлено военное положение, начат повсеместный мобилизационный призыв населения в Красную армию, перевод народного хозяйства на военные рельсы. Как это конкретно проходило на местах.
К нам в хутор прискакал конно-нарочный привез пакет. Ознакомлено руководство колхоза, собрано население хутора, на сборе объявлено о начале войны и о том, что мужчинам призывного возраста нужно готовиться к призыву, а всем остальным подтянуть дисциплину и быть готовыми выполнять повышенную дневную норму в связи с военным временем. Помню, как дядя Гавриил, не дожидаясь окончания сбора, пошел домой. На вопрос «почему?» ответил, что ему и другим участникам Финской кампании повестки принесут первыми. И действительно, через два часа прискакал очередной посыльный, привез мобилизационные повестки, и первым они были вручены участникам Финской кампании.
Итак, война. Когда мы о ней думали и говорили, что будет неизбежно, все это было условно. А вот когда война началась, словно каким-то большим грузом навалилась.
Автобиографические рассказы
Лазорики
Так у нас называются лазоревые цветы – тюльпаны, которые растут на пустошах (необработанных участках) нашей донской степи.
Мы – пацанва ежегодно весной отправляемся в поход за лазориками. Обычно собиралась компания от 15 до 18 человек ребятни, соседские мальчишки. Мы, старшие братья – Виктор, Василий и я, когда подрос, окреп и смог выдерживать цельнодневные походы, попадал в эту компанию. Сборы были недолги. Прихватывали с собой что-то съестное: краюху хлеба, ломоть сала, по паре вареных яиц и фляжку воды. Из снаряжения – палки, ножи, «поджигники» - самодельные пистолеты, - естественно, не у всех, а 3-4 на компанию. Это на случай встречи с другой такой же ватагой, только из другого села. С такой экипировкой проще было доказывать свою правоту и превосходство. Но это случалось очень редко. А главное – степь! Раздольная! Весна! Все пробуждалось, буйно росло. В небе заливались жаворонки, на своих холмиках стояли, посвистывая, суслики, под ногами шныряли ящерицы, иной раз попадались и гадюки-змеи, но у нас считалось, что их необходимо уничтожать. С помощью палок это делалось очень просто.
Так, перемещаясь от поляны к поляне, шли в поисках главного. И наконец вдали заалело. Мы со всех ног бросались вперед. О чудо! Сотни алых земных созданий. Мы набирали охапки цветов, но их было так много, что приходилось снимать майки или нижние рубашки.
Нагрузившись до предела, после перекуса отправлялись в обратный путь, и только к вечеру еле приплетались до дому. Наполняли цветами все имеющиеся емкости. Комнаты наполнялась свежестью, которую могут создавать только степные тюльпаны.
Это был подарок к 1 мая.
Мой друг Коля
Коля – это просто мальчишка, мой сверстник Колька. Мать его, тетка Лизка, по национальности цыганка, так его звала – вместо Колька – Кылька.
Не знаю подробности – откуда дядька Сашка Завьялов ее притащил в наше село.
Семья эта жила в нашем хуторе на верхней улице. Колька был старшим, а кроме него были еще три девчонки.
С детства с Колькой мы не общались, и только в школе познакомились ближе, правда, это знакомство началось с конфликтной ситуации. А произошло это на новогодней елке.
Проводился новогодний вечер в школе. Встречали 1940-й год. Так что елка была настоящая – зеленая, пушистая, красиво убранная. Нам, малышам, дано было право за исполненный художественный номер – песню, танец, стихотворение - собственноручно срезать с елки понравившийся подарок.
Мне приглянулся морячок в пляшущей позе «вприсядку». Пока я оглядывался, в круг выскочил Колька, топнул-хлопнул и оказался впереди меня, - заговорила, видно, полуцыганская кровь.. Дали ему ножницы и – о Боги, приглянувшийся мне морячок оказался в его руках!. Естественно, такой расклад к дружбе не располагал. Мы встречались в школе, но тесного контакта не получалось.
И вот, глубокой осенью уже военного сорок первого года, я встретил Кольку в своем огороде, где он подобрал валявшийся, брошенный кем-то железный десятилитровый бидон. Я бросился к нему и уцепился руками в этот бидон. Конечно, потасовки было не избежать, но, присмотревшись, мы увидели, что бидон был дырявый – недаром его бросили! Нам стало смешно и мы заключили мировую. И с того времени между нами завязалась настоящая мальчишеская дружба. Часто в свободное время мы совершали походы по окрестностям, научились давать сдачи, если кто-то пытался наехать, защищали друг друга.
Сорок второй год был очень тяжелым. Через село сплошным потоком шли беженцы из Молдавии, Украины, Белоруссии, многие осели у нас. Отступали наши войска. Постоянные бомбежки железнодорожной станции Сулин, Зверево, Лихая, а это – совсем рядом!
Особенно страшным оказался последний день перед оккупацией. Через наше село шла армия – как потом выяснилось – Тимошенко. Направление было – на Донецк-портовый, где войска переправлялись через Дон. Но затем немцы выбросили под Белой Калитвой десант. Поэтому основная часть войск развернулась и прибыла к нам в село. Создалось большое скопление войск. Немцы воспользовались этой ситуацией и последний день оказался для нас адом. Целый световой день – а в июле он равен 18 часам, немецкая авиация, в буквальном смысле, кромсала наши войска. И только к вечеру бомбежка прекратилась. А на следующий день в село зашли немцы. Мы оказались на долгие 7 месяцев в оккупации. Трудно даже описывать, все что пришлось нам пережить под игом захватчиков. Но куда деваться, приходилось терпеть и твердо верить, что избавление придет.
Немного осмотревшись, стали шевелиться - жить как-то надо.
Спустя какое-то время забежал ко мне Никола какой-то возбужденный, позвал в огород. Снял фуражку, а в ней какие-то штучки вроде вермишелен серовато-желтого цвета и особым запахом. Колька пояснил, что это порох их снарядов, брошенных нашими перед отступлением. Он также похвастался, что подобрал спецключи, с помощью которых можно разбирать любые снаряды. В дальнейшем мы с соблюдением всех мер предосторожности раскручивали снаряды, извлекая содержимое: детонаторы – из взрывчатых, трассир – из трассирующих и другие штучки. Заводилой, конечно был Колька. Он – сам себе хозяин, у меня же были старшие братья, которые всегда могли проконтролировать, а то и подзатыльника дать. Но, тем не менее, мы собрали целый арсенал оружия. Был у нас и карабин, , автомат, который Колька вручил нашим первым бойцам, которые освобождали нас 13-го февраля 1943 года. Этот день для всех нас, переживших оккупацию, стал вторым днем рождения.
После освобождения стали налаживать народное хозяйство. Все включились в работу под главным девизом: все для фронта, все для победы. Но в поля было выходить небезопасно: уж очень много было оставлено всего взрывоопасного.
Приехал к нам спецотряд саперов, чтобы разминировать все, что осталось на полях. И когда спросили, кто может показать, где остались снаряды, выбор пал на Николая. Он все лето провел с саперами: сначала в нашем районе, затем, как очень смышленого в этих вопросах, взяли помогать в других районах. Да еще наградили почетной грамотой.
Погиб Николай по чистой глупости. Как-то занимался он изготовлением обреза из винтовки. Разобрал ее, отложил ствол, а сам начал отпиливать приклад. Зашел к нему дружок, взял ствол. Который был с затвором и магазином, передернул затвор, не обратив внимания на то, что патрон в ствол загнал. «Не с места!» - направил ствол на Кольку, который, занимаясь своим делом, сидел к нему спиной и нажал курок. Колька упал замертво…
Я в это время с мамой подкапывал картофель в огороде. Огородами подходил уполномоченный села дед Илларион Чулов. Посетовал, что застрелился Колька Лизкин. Я бросился туда - в хате на полу лежал бледный, холодный, бездыханный друг Кыля-Колька. Я его перевернул и увидел, что на спине – маленькое отверстие, а на груди – рваное, значительно большее. Стало ясно, что самострела быть не могло. Потом выяснилось: Васька прибежал домой, рыдая: «Я убил Кольку!» На чем родители мальчишек остановились, не знаю, только Ваську никто не судил…
Людмила ДУБОВИК (26.12.1951-08.08.2016)
Для Людмилы Тимофеевны Дубовик яркое знакомство с музыкой началось в шестом классе, когда ее отдали в музыкальную школу по классу аккордеона. Это и стало впоследствии любимой профессией. После окончания в 1971 году музыкального отделения Азовского педучилища работала в Зимовниковском районе Ростовской области учителем пения, заведующей клубом.
Переехав в Азов, преподавала пение в кулешовской школе, затем работала в детском саду воспитателем. Большое место в творческой биографии Людмилы Тимофеевны занимала работа музыкальным руководителем в детском саду № 4 г. Азова. Здесь она талантливо и с большой любовью организовывала детские утренники, которые помнят до сих пор. Мечтала о том, как придет в академический хор, но активная работа не оставляла времени на это увлечение. И вот, выйдя на заслуженный отдых, с головой окунулась в творчество. Людмила Тимофеевна подчеркивает: "В хоре - моя душа. Люблю петь, люблю многоголосное звучание. Это такая красота, что радуется сердце и душа. А когда мне очень трудно и душа плачет, беру аккордеон, пою и играю, и все проходит, душа светлеет".
У нее много мелодий написано на собственные стихи, заслуживает внимания песня на стихи 3. Баевой, посвященная светлой памяти М. Краснокутского "Факел бессмертия", а в музыкальный сборник 3. Баевой "Родники мелодий" вошли ее 19 мелодий. Она сотрудничает с поэтами города Азова: Ю. Ремесником, 3. Доценко, В. Чумаком, а еще является участницей клуба "Неделька".
Д. Грачёв //Азовская неделя" от 14 ноября 2013 г. – С.22
Мурзик
«Бабуль, ну расскажи про Мурзика, бабуль расскажи, расскажи, ну пожалуйста», – просили и теребили меня девчонки-близнецы, мои шестилетние внучки, с которыми мы были и подружки, и друзья. А еще они часто любили играть в школу, где бабуля для них была учительницей, и они называли ее по имени отчеству, и выполняли все требования бабули – учителя, и принимали все это в серьез. У нас были и перемены, где мы играли или обедали. Звенел звонок и начинался следующий урок рисования или пения. Был у нас и театральный кружок, где девочки сами сочиняли спектакль и обыгрывали его.
Но сегодня они в очередной раз хотели услышать прикольный, как это сейчас говорят, рассказ про Мурзика.
«Ба, ну расскажи» – просили девчонки наперебой. «Ну, хорошо, вот только оладьи дожарю» - пообещала бабуля. «Ура!» – закричали внучки в два голоса и сели за стол уплетать оладьи с сахаром и со сметаной.
А бабуля начала свой рассказ. Сегодня я вам расскажу про Мурзика – хозяина.
Мурзик-хозяин
Мурзик – это наш котик, пушистый черный с белой грудкой. Он жил в нашей семье, когда вас еще не было. А папа и дядя были совсем молодые.
Ох, и проказник был этот Мурзик, хитрый, вороватый, но хозяйственный, все нес домой и содержал хозяев, так, наверное, он думал, или хотел, чтобы так было. Имя ему тоже дали подходящее Мурзик. Он всегда был замурзанным, даже летом, когда в округе не было ни одной лужи, на его длиной черной шерсти всегда висела клочьями грязь. Мордочка тоже была грязная, он наверное не любил мыться. Как некоторые дети. Не зря же на человека неумытого, неопрятного говорят: «замурзанный», вот отсюда и произошла кличка Мурзик.
Да, своеобразный был котик, интересный был, не такой, как все, умный. Его похождения можно назвать одни: «ряда вон выходящие», а другие, «но просто не для котов». «Бабуль, а как это из ряда вон выходящие?» - спросили внучки. Из ряда вон выходящие - это когда просыпаюсь, выхожу утром на улицу, а на пороге лежит кулек; аккуратно завязанный, чистый, а в нем три свежепосоленных и провяленных тарани. Запах – слюни текут. А есть нельзя, откуда приволок никому неизвестно. Но главное, что сам не съел, не погрыз, а принес хозяину и положил, чтобы увидели. Ну как его можно ругать за такой поступок, ведь хозяин. А сам смотрит на меня хитрыми глазами и говорит: «Ну, как я молодец?» – разве можно его ругать после этого? Погладила я его и дала рыбку.
А еще был такой случай. Пришла соседка с магазина, которая с нами на два хозяина живет, положила покупки на столе на улице, летом мы ведь на улице во дворе кушаем, а сама ушла в комнату, через несколько минут слышу крик: «Где колбаса, я ее только положила на стол? Опять Мурзик, но я ему задам!» А колбаса у нас на столе лежит аккуратненько в кулечке; «Ну. Как же он мог так нести и не попробовать? Он же кот?» – удивлялись внучки. Вот такой он был, Мурзик, хотя со своего стола таскал все, что плохо лежало, приходилось прятать по дальше, а вот чужое домой не бережно, чтобы не повредить и гостить любимых хозяев, которые его пригрели и не выгнали на улицу.
Да. Вот еще один случай про Мурзика-хозяина.
Иду, как-то по двору мусор положить в ящик. Смотрю на ящике, что-то лежит в кульке. Взяла в руки, горячо, развернула, пирожки, свежеиспеченные, душистые, только с печки!!! Кричу дедушке и папе с дядей: «Откуда пирожки и почему на мусорном ящике?» а они мне в ответ хором: «Мы не знаем, нам пирожков никто не давал». Господи, думаю, опять Мурзик. И у какой соседки стащил, поблизости духа пирожков не слышно. А сам куда запропастился? Да и как нес, не обжегся.
Вот такой у нас был Мурзик – хозяин. А был, потому, что неизвестно куда, как и появился. Видно кому-то сильно насолил своими похождениями. Жалко его все равно, красивый был, умный, хоть грязнуля и воришка.
Бывало, как пропадет. Неделю нет, две, потом является грязный, ободранный, с разорванным ухом, а еще лучше глазом. И давай его лечить: раны промывать, таблетки давать, а он не сопротивляется, слушает. А лучше всех его лечил наш лопоухий спаниель Рэм, облизывал, обнимал, грел своим телом. И вообще, вы же девчонки знаете, у нас во дворе дружат все и собаки и коты, потому, что мы их любим, а они любят нас.
«Бабусь, бабусь, расскажи про банку с молоком», - опять затороторили наперебой девчонки внучки-близнецы. Ах, да чуть не забыла. Но это уже другой рассказ.
Мурзик в банке
Пришла я как-то с работы, приготовила ужин. А дело было зимой, кушали в комнате, убрала со стола, управилась. Время еще было не позднее, и решила пойти к соседке поболтать. Живем мы через стенку. Сидим, пьем чай, болтаем про свои семейные дела. Слышу, что-то за стенкой, то бишь, у нас на кухне, какой-то грохот. Мы прислушались. Соседка говорит: «Да это Петр Иванович, что-то уронил». А дома никого. Папа с дядей убежали к друзьям, дело молодое, только один дедушка остался. А он, как вы уже знаете, ничего не видел, да еще читал свою книжку на магнитофоне в наушниках, а значит, в тот момент и ничего и не слышал.
Мы прислушались повнимательней. Грохот раздавался все сильней и чаще. И говорю соседке: «Я побежала домой, вдруг с Петром что-то случилось». Благо, далеко бежать не надо – в одном дворе живем. Забегаю в комнату и вижу картину маслом. Мурзик засунул голову в литровую банку, на дне которой было молоко, а вытащить не может. Молоко выпил, прыгнул с банкой со стола и бегает по комнате, перепуганный. Дедушка читает свою книгу в наушниках и ничего не слышит. Я подбежала к нему и кричу: «Петя, Петя, что делать, Мурзик не может голову из банки вытащить». А он мне так спокойно говорит: « Неси сюда Мурзика с банкой и молоток». «Зачем? Мурзика убивать»? А он мне: «Неси, говорю!» Я несу Мурзика в банке, руки трясутся.
А наш проказник к этому времени так выбился из сил, что ему было все равно, что с ним будут делать. Дедушка засунул палец в банку, где ободок, стукнул молотком и... освободил Мурзика! Все были очень рады, особенно я и Мурзик. Долго мы его не видели после этой проделки. Дедушка пошел дочитывать свою книжку. А я побежала к соседке рассказывать, какие бывают умные мужчины и коты.
Людмила Михайловна ГАЛЕНКО (р. 1940)
Людмила Михайловна Голенко родилась 14 марта 1940 года в Горловке Донецкой области. В х. Морозовском закончила школу, училась на вечернем отделении в техникуме швейной промышленности. Работала в закройном цехе технологом в Новошахтинске. В 1965 году переехала в Азов, 14 лет проработала на швейной фабрике в Азове, затем инженером на АОМЗ до выхода на пенсию (стаж – 25 лет). На пенсии стало скучно, прочитала приглашение Н. Виниченко в клуб «Неделька», пришла туда с внучкой Викой и стала сочинять стихи, потом рассказы и сказки.
Безотцовщина
Закончилась война. Были салюты, грозы майские после жестоких зим. Живые солдаты возвращались домой с победой, с орденами медалями. Навстречу отцам бежали ребята. В эти дни столько было радости! Сыны даже на ночь ложились спать в пилотках, надев блестящие медали. Счастливые, они и не замечали, как плакали их одногодки, у которых не вернулись отцы с фронта. Их называли безотцовщиной. Моей сестре, когда закончилась война, было девять лет. Мне было пять. Сельская местность, тяжёлое детство, никаких сладостей, игрушек после военной разрухи. Дети развлекали друг друга, как могли. Любимым занятием детей посёлка стал массовый поход к уцелевшему зданию школы, стоявшему без окон и дверей. Дети брали камешки и кидали на крышу здания, покрытую уцелевшим шифером. Кто дальше закинет камень на крышу - тот и выиграл. Я ещё не понимала, почему у меня нет папы, и часто задавала этот вопрос маме, и плакала, уткнувшись в её подол. Мама мне со слезами отвечала: «Папа погиб, он теперь на небе и смотрит на нас оттуда. Его убили немцы на войне», - и, прижав к себе, успокаивала меня.
Суть нашей игры заключалась в том, что заброшенный на крышу щебень возвращался назад, стучал по крыше, гулко отзывался громовым эхом по всему зданию. Выигрывал тот, кто забрасывал камень выше других. Заводилой был самый старший из детей, соседский мальчик по имени Коля. Вот он запускает камень: грохот, шум. Камень падает вниз, бьётся о выступ здания и отскакивает в сторону детей. От падения этого «снаряда» дети кидались врассыпную. Я, как самая маленькая, держалась в стороне.
Часто, ложась спать и закрыв глаза, я мысленно рисовала облик отца. Его красивые глаза, такие голубые, как небо. Мне казалось, что отец подмигивал мне, как бы говоря: «Держись, доченька!» Мне так хотелось обнять его и сказать: «Папа! Как нам плохо без тебя!». Мама рассказывала мне, что он очень нас любил. «Уходя на фронт, он долго стоял у твоей кроватки и смотрел на тебя, спящую». «Береги детей», - сказал он маме. - «Я обязательно вернусь». Но он не вернулся. Он погиб под Новороссийском.
И вот очередной камень летит вниз... и попадает прямо в голову моей сестре. Вопль, плач.
- Ты де была? - спрашивает мать, не оборачиваясь, занятая своим делом.
- С Колькой гуляла!
- Ох, не гуляла бы ты с ним, а то он тебе голову может разбить.
- А он уже её разбил! - крикнула я с порога.
Мать не ругала нас, а прижав к груди, горестно вздыхала.
- Горемыки вы мои, - приговаривала она. И находя самые тёплые, нежные слова, старалась компенсировать отсутствие конфет, тёплой одежды и обуви.
Мама у нас была маленькая, худенькая, с карими глазами, черноволосая. Она была немногословна, и воспитывала нас правильно. Благодаря ей, мы самого юного возраста умели мыть полы, штопать одежду, готовить еду. Мы все дружно ездили в лес за дровами, ходили в поле за соломой в морозы. В летнее время заготавливали «кизяки» из коровьего навоза.
Тяжёлое детство выпало на нашу долю, но ещё тяжелее было мамам-горемыкам. Мама, приходя с работы, часто втихомолку плакала в подушку. И мы, рано повзрослевшие, старались, как могли, помочь ей выдюжить, выстоять в это тяжкое для страны время.
Пуга
Оторванная Пуговица покатилась, крича: «Свобода!» Но на пути встретилась ей Шпилька. Пуговица новенькая, а Шпилька уже застарела. Она повидала за своем веку немало, хотя никак не могла отличить искусственные волосы от настоящих.
- Пуга, куда ты катишься? - спросила ее Шпилька.
- Хочу свободы!!! - подпрыгивая, отвечала Пуговица.
- Ты, Пуговица, берегись, чтобы тебя не пришили, - говорила Шпилька. - Всякие Иголочки с Ниточками водятся, - продолжала Шпилька. - Пришьют тебя за милую душу, и закончится твоя свобода.
Пуговица напугалась и решила бежать домой. Прибежала и спряталась под кровать. А под кроватью лежало Шило. Оно тоже было похоже на иголку.
- Как жизнь, Пуга? - спросило Шило.
- Нормально, - ответила Пуговица. Но сама она вскочила от испуга и бросилась на стол.
На столе стояла кружка с киселем. Она, спасаясь от Шила, бросилась в кисель. В киселе было как-то спокойно. Переждала, вылезла из кружки, отряхнулась от киселя. Оглянулась вокруг. Шила было не видно. Но зато на столе лежала Вилка. Она лежала спокойно, не шевелясь, и Пуговица подумала: «Уж если меня вилка пришьет, то будет ого-го!» И она дала деру на улицу. А на улице была грязь, Пуговица прыгала то вправо, то влево, и все дырочки забились грязью. Дальше она покатилась, как кружок. Вдруг, навстречу топает Еж. «Ничего себе, - подумала Пуговица. - Хорошо, что дырочки забились, а то Еж мог бы нанизать меня на свои иголки. Надо быть осторожнее!». А Еж заметил ее и говорит:
- Кружок, куда катишься?
- Я не кружок, я Пуговица!
- Как не кружок? А где твои дырочки? Как Пуговица, ты не проходишь. Посмотри на себя в зеркало, - продолжал говорить Еж.
Но тут собрался народ и, откуда ни возьмись, появилась Иголка.
- Иди сюда, милая Пуговица, - поманила ее Иголка. - Пойдем к Нитке.
Пуговица совсем растерялась. Но бежать было поздно. Иголка ее крепко держала, и повела к Нитке. Нитка сурово посмотрела на Пуговицу и сказала:
- Слушай, Пуговица, где ты пропадала?
- Я с-служила! - запинаясь, сказала Пуговица.
- Где ты служила? - и Нитка с Иголкой прочистили ей один глазок.
- Да нет,...я с Ки-с-селем... - продолжала Пуговица, запинаясь.
- Ах, ты была на свободе, да еще бегала по грязи?!
Иголка с Ниткой прочистили ей остальные глазки и пришили Пуговицу. Пуговица оглянулась, увидела рядом пришитых подружек-пуговиц и успокоилась. «Так будет лучше. А свобода - не для меня», - подумала она.
Зоя ДОЦЕНКО (р. 1948)
Родилась 31 октября 1948 года в селе Слободском Рязанской области. Работала шлифовщицей на заводе КПА. Занимается общественной деятельностью, участвует в работе клуба «Неделька», ЛИТО «Петрович», выступает с чтением своих стихотворений в школах, библиотеках, на городских праздниках. Зоя Федоровна – чуткий, доброжелательный и отзывчивый человек, автор трех персональных и соавтор восьми коллективных сборников поэзии.
Кит
После болезни Алиночка стала быстро поправляться. Она уже весело играла с подружками во дворе. Но очень часто смотрела в небо, потому что там всегда было что-то новое и интересное. Набегавшись, напрыгавшись, говорила подружкам:
- Давайте немножко отдохнём. Посмотрим зоопарк!
Девочки удивлялись:
- Где зоопарк?
- А вон, в небе! - и показывала им тучки, похожие то на рыбок, то на невиданных зверушек.
Девочки быстро увлекались волшебным зрелищем. Каждая хотела найти свою зверушку - особенную!
Но вот в небе появилась огромная туча. Она была такая большая, что девочки даже не могли определить, на кого же похожа эта громадина. Но от ветра туча стала меняться и походить на огромного кита. Он медленно раскрывал свою пасть, растягивая и раздувая губы. Казалось, вот-вот пасть разорвётся.... Но вдруг послышался гул самолёта, и они с ужасом увидели, что самолёт залетает прямо в огромную пасть морского животного. Кит прямо раздулся весь... и даже ударил хвостом. Девочки вскрикнули.
- Кит самолёт проглотил!
Но через мгновение из хвоста кита вынырнул самолёт и полетел дальше, только белую дымку за собой оставил. А кит разделился на две большие половины. Верхняя, с фонтаном, в растерянности зависла, а нижняя тяжело поплыла вперёд.
- Это самолёт разрезал кита, потому что ему нужно было спасать пассажиров, - торжественно сказала Аля.
- Ага.... Их же ждут дома, - добавил кто-то.
Дождавшись, когда от кита не осталось даже фонтанчика, девочки вновь начали беззаботно резвиться.
А придя домой, каждая рассказывала, как на небе кит хотел проглотить самолёт.... Но пилот, чтобы спасти пассажиров, разрезал кита пополам. И ему, наверно, даже медаль дадут за это. А может быть — уже дали…
Небесный зоопарк
Однажды очень энергичная и подвижная девочка Алина заболела.
Из-за температуры Аля не хотела кушать и даже играть. Она тихо лежала на своём диванчике и смотрела в окно. Но так как в окно было видно только небо, девочка и рассматривала только его.
День был весенний. Небо постоянно менялось. Оно было то солнечно-голубым, то серым и хмурым. Но самым красивым и сказочным небо было тогда, когда в его синеве собирались тучки. Тучки были разные. Маленькие и большие, лёгкие, как перышко, и тёмно-серые, как огромные толстые перины.
Аля не сводила глаз с плывущих неизвестно куда облаков. И вдруг она увидела и поняла, что это вовсе не облака..., а большой небесный зоопарк! Каких только животных, зверушек, рыб, птиц там не было... А самое интересное - они были свободными! Даже у тигров не было клеток. И ещё они не просили ни бананов, ни мяса, ни пряников с конфетами.
Они все спешили куда-то, обгоняя друг друга. Гуляли и гуляли себе по синему небу.
Но вдруг девочка увидела пушистого котёнка... Точь-в-точь такого, как она просила у родителей.
И вот на тебе! В огромном небе, такой маленький и желанный котёнок!
- Пушок! - воскликнула Алина.
Пушок
Так Аля назвала появившееся неведомо откуда чудо.
Котёнок был такой красивый и пушистый, что девочка не могла отвести от него взгляд. У него были большие синие глазки, ушки со смешными кисточками и замечательный хвост. Котенок протянул вперёд лапки, как-бы вот-вот собираясь прыгнуть... Но вдруг стал расти, расти и превратился в большого кота. Кот начал вытягиваться то в длину, то в ширину.... Потом превратился в овальное облачко и растаял сизой дымкой...
Алина незаметно погрузилась в сон. Когда проснулась, она сразу подумала о котёнке, живущем в синем небе. Но, посмотрев в окно, увидела совсем другие облака. В них девочка пыталась увидеть своего котёнка, но Пушка нигде не было... Её глазки заблестели от появившихся в них слезинок, которые были готовы вот-вот выкатиться через реснички.
Но тут от большой тучки отделилось облачко, а за ним ещё несколько белых комочков. Они находились близко-близко к облачку, словно боялись отстать от него и затеряться в огромном небе.
- Так это же мой Пушок! - закричала девочка радостно, - только он стал мамой с котятами! Мама! Мама! Посмотри! - она протянула ручку к облачку....
- Это мой Пушок! Он стал мамой - Пушинкой! Она родила котят! Мама! Мама! Ну, посмотри!
Мама посмотрела в окно, но никого, кроме уплывающего облака, не увидела.
Убежали гулять по зоопарку, - сказала девочка. Мама улыбнулась и погладила доченьку по головке.
- Ничего, погуляют, погуляют и вернутся.
- А я их узнаю?
- Конечно, – улыбнулась мама.
Любовь Федосеевна САВИЦКАЯ
(4 февраля 1951)
Любовь Федосеевна Савицкая – человек чрезвычайно скромный, всегда остаётся в тени. Она вырастила двух талантливых дочерей – Лилию и Анну – поэтов, музыкантов. Любовь Федосеевна активно участвует в выпуске сборников произведений членов клуба «Неделька» (редактирование и корректура), пишет сама стихи, рассказы и сказки.
Город весельчаков
Стоял на высоком холме город. А был он не совсем обычный. В нем жили веселые и беззаботные люди, а озабоченных и грустных людей вовсе не встречалось. Дома в городе были расписаны яркими рисунками, и стояли нарядные, как новогодние елки. Утро здесь начиналось веселой музыкой и бодрыми песнями. Карнавальные шествия здесь проходили так часто, как нигде в мире. Люди, выходя на улицу, улыбались друг другу, а дети - те просто хохотали с утра без умолку. В любую погоду они находили повод для веселья: солнце, дождик, снежок, ветерок, радуга, закат, восход - все нравилось им, все вызывало улыбку и веселый смех. А если дети такие веселые - зачем же грустить взрослым. Они спокойно работали, а в часы отдыха наслаждались природой, красотой своего города, не ведая грусти и печали. И все бы было хорошо, если бы не один случай.
А дело было так. Приехал как-то на побывку один солдат, служивший в далеком грустном городе, и привез на своей одежде опасный и заразный вирус грусти. Сам он не заболел, но его маленькая сестричка заразилась и тяжело заболела. Улыбка мгновенно слетела с ее круглого смешного личика, уголки губ опустились, а из глаз выступили непонятные соленые капельки, доселе неведомые. Ей не было больно, но так непонятно было чувство, посетившее ее, что она испугалась и громко заплакала. Услышав непонятные звуки, сбежались родители, бабушки, дедушки, соседи, дети... Все начали смеяться, думая, что девочка гримасничает, чтобы рассмешить их, но девочка плакала громче и громче.
- Это не смешно, - вежливо сказал сосед, улыбнувшись девочке какой-то кривой, неестественной улыбкой.
- Что за цирк ты тут устроила? - совсем невежливо спросил папа, сдвинул брови, и на лбу его появились грубые складки.
Мама девочки неласково посмотрела на нее, но промолчала.
От этих перемен девочка заплакала сильнее, и все люди, окружавшие ее, вдруг громко и возмущенно загалдели, с удивлением глядя то на девочку, то друг на друга. Дети поначалу крепились, но вскоре и они заразились страшным вирусом, и тоже заплакали.
Тут все поняли, что город посетила большая беда. Чтобы не заразить остальных жителей, все собравшиеся решили не выходить из дому, и стали думать, как же им вылечиться. Раньше они лечились смешными анекдотами, шутками, прибаутками, а дети - веселыми мультиками и сказками. А теперь среди них не осталось ни одного веселого человека, который бы им помог победить непонятную болезнь.
Тут вдруг кто-то постучал к ним в дверь.
- Кто там? - как можно спокойнее спросил папа, еле сдерживая слезы грусти и печали.
- Это я, Оля, подружка вашей дочери. Зашла, чтобы позвать ее на прогулку. Сегодня такая чудесная погода!
И она засмеялась так весело и задорно, что дети за дверью перестали плакать, притихли.
- Оля! Что смешного в том, что на улице благоприятная погода? Сейчас лето, но придет холодная зима, и мы все заболеем гриппом, - ответил ей кто-то за дверью.
От таких странных слов Оля даже отскочила от двери на несколько шагов. Раньше никто не говорил с ней таким холодным тоном. Оля была неглупой девочкой и сразу поняла, что тут что-то неладно. Чтобы убедиться в своих догадках, она спросила:
- А что такое грипп? Это такая игра? Я раньше не слышала о ней. Она веселая?
- Что ты! Это страшная и ужасная болезнь!
Из-за двери послышались вздохи, всхлипывание, дети опять заплакали, подтвердив тем самым, что с ними что-то произошло.
Оля, не долго думая, помчалась на другой конец города к старому мудрецу, жившему в тесном деревянном домике. Только он, повидавший на своем веку многое, мог помочь разгадать этот необычный случай.
- Побывал я как-то в грустном городе, повидал там грустных и печальных людей. Очень схожие симптомы. Хорошо еще, что я помню рецепт приготовления таблеток от этого опасного вируса грусти.
И он принялся за работу. В палисаднике перед домом он срезал несколько крупных цветков хризантемы и принес в дом. Затем он оборвал лепестки, положил их в чашку, добавил яйцо, муку, все перемешал и обжарил лепестки в душистом масле. Вынув жареные лепесточки из масла, он разложил их на чистом полотенце и посыпал их сахарной пудрой.
- Вот и готовы таблеточки, - радостно сказал он. - А теперь приготовим волшебный напиток.
Он насыпал в кружку горстку мелких листиков какой-то травы. Заварил крутым кипятком. Когда настой был готов, он перелил его в стеклянную бутылку, взял кулек с «таблетками».
- Вот и все. Я готов идти.
Девочка Оля шла так быстро, что старенький мудрец едва успевал за ней.
А в доме, где собрались заболевшие, стояла тревожная тишина. Только редкие вздохи доносились оттуда. Городской народ уже начал было собираться вокруг странного дома, но тут пришли мудрец и Оля. Они предложили отправляться всем по своим веселым делам, а сами вошли в комнату. Они увидели бледные перепуганные лица, глаза, полные слез, в которых читались тревога и недоумение.
Мудрец принялся за работу. Каждому он дал горсть сладких ароматных таблеточек, каждому дал отхлебнуть настоя из бутылки, а затем этим же угостил Олю и себя.
Через пару минут все крепко уснули. Вы спросите: почему? А ведь настой-то был сделан из листьев сон-травы.
* * *
- Как же сладко я спала! - промолвила, потягиваясь, Оля. - Друзья, просыпайтесь, солнышко взошло!
- Ура! Как хорошо! Посмотрите, какая красота! Все начали просыпаться и улыбаться друг другу.
- А почему мы все здесь собрались?
- Да ведь приехал на побывку наш солдат. Вот мы и пришли с ним повидаться, засиделись допоздна и уснули.
Тут все начали обнимать солдата, хлопать его по плечу и пожимать ему руки. Затем простились и ушли, веселые и беззаботные. А старенький мудрец, довольный и счастливый, отправился домой, загадочно улыбаясь в свои усы.
Анна ВОЛОШИНА (Нифанина)
Автобиография Волошиной (Нифаниной) Анны
%20Анна.jpg)
Родилась 20 мая 1978 г. в г. Азове Ростовской области, в семье инженеров. Музыкой увлекалась с детства. В 1993 г., окончив с отличием 9 классов СШ № 14, поступила в Ростовское училище искусств и в 1997 успешно его окончила с красным дипломом. С 1999 по 2004 гг. заочно обучалась сначала в Астраханской государственной консерватории, затем в Ростовской по классу фортепиано, так же успешно её окончила.
Преподавала фортепиано в детской школе искусств г .Астрахани. С 1997 г. и по настоящее время работаю в Азовской ДШИ им. С. Прокофьева. Долгое время являлась солисткой, автором-исполнителем песен в Театре песни и поэзии "Маленький Париж", г. Азов, и участницей клуба семейного общения "Неделька" , а нынче стала его руководителем.
В моей творческой биографии также - участие в Областном молодежно-патриотическом фестивале "Гвоздики Отечества" в качестве исполнителя авторских песен (гитара). Трижды была его призером, в 2006 г. получила Гран-при фестиваля. В 2007г. на областном литературно-поэтическом конкурсе "Междуречье", за высокий уровень профессионального мастерства, стала лауреатом в номинации "Авторская песня".
Как концертмейстер, неоднократно становилась призером городских, областных и международных конкурсов. Дипломантами и лауреатами на них были признаны и мои солисты. В 2010 г. на Первом открытом областном фестивале исполнительского мастерства преподавателей ДМШ и ДШИ стала лауреатом III степени. ЗА большой вклад в развитие и пропаганду музыкального искусства города награждалась почетной грамотой администрации г. Азова.
Мои стихи печатались в сборниках: "Хочу доверить своему перу. Сборник стихов.", изд. "Азовпечать", 2013г., "Литературные вечера у Натальи Виниченко. Сборник прозы и стихов.", изд. "Азовпечать" 2014г, Сборник номинантов на премию "Поэт года", изд. "Стихи.ру".
Сказка о наводнении Азовском
Эту сказку мне тополь сказывал,
Все записки писал на листиках,
Да сухою листвой забрасывал:
Почитай-ка мол мою письменность.
Я его стихи ворошила всё,
Да листочек к листку прикладывала,
Вот и чудо мое свершилося,
Что давно я уже загадывала.
***
Расскажу я вам небывалу быль,
Да про реку мою молочную.
Приходил из реки пить рогатый бык,
Да щипать траву, траву сочную.
Не нашел травы, нет травы кругом,
Всю огнем пожгло солнце жаркое.
Стал искать воды, да просох затон.
"Утекла вода!" - ворон каркает.
Замотал башкой, взбунтовался бык,
Зацепил тучу сизую рогом,
И со всех сторон налетели вмиг
Семь ветров, семь сынов Стрибоговых.
Стали суд судить да наряд рядить,
Да решать, кому виновату быть.
***
Ветр восточный тут пригорюнился,
Преклонил долу буйну голову.
Без продыху дул, будто юный я,
По-над речкою по-над полною.
Полюбил-то я белу рыбицу,
Что во синем море пугливая,
Стало ночью мне часто видиться,
Что не рыба то, дева стыдливая.
Полетели с ним ветры крылатые
Поглядеть да себя порадовать.
Только плещется бела рыбица,
Ну а девы нигде не видится.
Заревели ветры обиженно:
"Ты пошто тут шутить вздумал-то,
Из ума, браток, видно выжил ты,
Воду выгнал пошто, обнажив мосты?"
Но, взмахнув хвостом, бела рыбица
Вдруг промолвила братьям-молодцам:
"Не приснится вам, не привидится,
Что являюсь я вам сестрицею.
Колдовал Стрибог, приговаривал:
- Не хочу себе верной дочери,
Сыновей хочу в сотоварищи.
А не будет так - сразу прогоню.
Родила меня мила матушка,
Да тотчас обратила рыбою,
Чтоб не мог меня строгий батюшка
Довести до верной погибели."
***
Как узнали ветры ту правдушку,
Побежали волнами грозными.
Понесли белу рыбицу батюшке,
Почивавшему под березами.
Да нимало беды наделали,
Как неслись во гневе во праведном,
Сберегали рыбицу белую,
Все водицей ее забавили.
Буйный западный ветер все гнал вперед,
Нагонял воды да на пастбища.
Потекла вода прямо в огород,
Лошадей да скот, птицу не щадя.
И от тех ветров, без сомнения,
Началось везде наводнение.
***
А Стрибог-то царь преспокойно спал,
Ничего-то он обеде не знал,
И храпел себе под березками.
Разбудили его гром да молния,
Это братья все разом молвили,
Что они его ждут слова грозного.
Как поднял Стрибог свой тяжелый взор,
Сразу братьев взгляды потупились:
"Что творите вы? Полилась во двор
Высотой вода на полтуловища.
Не бывало так, чтоб до этих пор
Собирались вы сразу вместе все.
Привело вас что? Нерешенный спор,
Аль усобица - дело мелкое?"
"Не серчай отец, но причиною -
Огорчение да отчаянье.
Принесли из морской пучины мы
От сестры нашей причитания,
Что живет она белой рыбицей,
Слезы горькие не дано ей лить,
Только стала вот брату видиться
Красной девицей, непокой сулить.
"Что за девица, что за красная,
О которой ты речь свою ведешь?"
"То сестрица наша прекрасная,
Да сердит ведь ты и ее не ждешь!"
Стал от злости Стрибог бородой трясти,
Не поймет, о чем говорят ему
Только мысль зудит неприятная,
Что он сам виноват в этой горести.
Что не прав он был, дочь свою прогнав.
Непорядок в делах случился.
Там где сушь была - нынче только вплавь,
Океан с землей обручился.
***
И тогда Стрибог речь свою повел
Все помягче да поспокойнее:
"С тех времен еще, как держу престол,
Посылал за рыбкой в погоню я.
С четырех сторон посылал гонцов,
Чтоб вернулась дочь к дому отчему,
Убегала прочь, не слыхала слов,
Не доверилась слову непрочному.
И с тех пор скитается дочь моя
Белой рыбицей в океан-море,
Ей заоблачная не дана стезя,
Не бывать ей и на вещун-горе."
***
Братья слушают да молчит сестра...
С той поры от речушек к морю
И обратно дуют взахлеб ветра,
Все ревут, вспоминая горе.
И пойдут волны колыбель качать,
А поднимутся воды пеной,
Бела рыбица, позабыв печаль,
К ним выходит навстречу девой.
ПЕРШИНА ЗИНАИДА ВЛАДИМИРОВНА
О себе
Родилась я 12 мая 1935 года на Донбассе. Отец работал на шахте, где в январе 1941 г. произошел взрыв газа. Отцу раздробило ногу, повредило ребра, и всю войну отец провел на костылях. Мама также работала на шахте, с появлением детей стала домохозяйкой.
Во время мы войны попали в оккупацию, пережили страх, голод, бомбежки. После войны отец снова вернулся на шахту, надо было кормить большую семью. Детей – пятеро, у меня две сестры и два брата. Время было голодное, и мы переехали к родственникам в Азовский район, поселок Зеленый. Мама умерла рано, а отец дожил до 98 лет. Братья и сестры со своими семьями сейчас живут в Азове и селе Кагальник. Род наш большой, родни больше 50 человек!
В 1956 г. я окончила Ростовский гидрометеорологический техникум и по распределению поехала в далекую Якутию. Проработала в обсерватории 17 лет. Потом переучилась, и еще 17 лет – в ГлавЯкутснабе. По долгу службы объездила весь Советский Союз. Всегда участвовала в общественной жизни, 13 лет была народным заседателем в суде, активным членом профсоюза. Имею почетные грамоты Правительства Якутии. Ветеран труда.
И в семейной жизни мне повезло. В 1957 г. вышла замуж. Муж окончил военное авиационное училище и тоже по распределению попал в Якутию, закончил университет, занимал руководящие должности.
У нас родилось трое детей. Все получили хорошее образование, стали достойными людьми. Старшая дочь медсестра, средняя – библиотекарь, закончила институт культуры и заведовала крупным филиалом, сын пошел по стопам отца, закончил авиационное училище, институт. Дочь сына продолжает семейную династию, работает в авиации.
У меня пятеро внуков, все имеют высшее образование, создали семьи, и уже растут четыре правнука! Жизнь продолжается!
Я считаю, что хоть многое и пришлось пережить, жизнь моя счастливая! Жалею только, что рядом нет мужа, который бы порадовался вместе со мной успехам наших детей и внуков.
После выхода на пенсию я занялась творчеством. Мои рассказы и очерки печатались в якутской газете «Она+». По семейным обстоятельствам вернулась в Азов. Благодарю моих друзей поэтов и прозаиков, которые пригласили меня в азовский клуб семейного общения «Неделька» при городском дворце культуры.
В Азове печаталась в «Читайке», «Азовской неделе», в сборниках «Недельки».
ВОЛШЕБНЫЙ ОЛЕНЬ
Сказка
Девочка Светик жила на далеком Севере. В лютую стужу она натягивала на себя валенки, шубу, меховые рукавицы и шла смотреть Северное сияние. Оно было очень красивое! Как будто разноцветный абажур висел высоко в небе, а его лучи касались земли. И все вокруг светилось, становилось волшебным!
Девочка дружила с Дедом Морозом, и он каждый день рисовал ей на окнах причудливые узоры. А еще она выходила на улицу кормить собачку Шарика. Жил он в теплой конуре и был очень рад, когда Светик приносила ему косточки.
А когда приходила весна – все оживало, расцветали цветы, пели птицы! Из цветов Светик плела всем веночки, даже для козы Мотьки, которую она пасла на лугу. С ней девочка ничего не боялась, так как у Мотьки были острые рога, которыми она и волка могла отогнать.
Но больше всего Светик любила лето. В это время родители ходили в тайгу по ягоды и грибы. Но Светик была маленькая и ее оставляли дома. Обещали взять с собой, когда немного подрастет. Девочка оставалась дома с Мотькой, Шариком и котятами. Котята были шустрые, забирались на спину Шарика и он катал их по двору. Когда они ему надоедали, он сбрасывал их со спины и они шли пить Мотькино молоко.
Из тайги папа всегда приносил Светику подарки от зайчика и лисички, но ей хотелось пойти самой в лес и получить подарок из лап зайчика. Наконец, она подросла, и родители взяли ее с собой. Шарику тоже хотелось пойти с ними, но его оставили охранять дом. Собираясь, мама положила в карман Светику бутерброд, на случай, если она проголодается.
В лесу Светик ни на шаг не отходила от мамы, все выглядывала зайчика, надеясь получить от него подарок. Но он все не появлялся. И вдруг зайчик выскочил из-за кустика и промчался мимо девочки. Светик побежала за ним. Зайчик не останавливался и Светик убегала все дальше и дальше от мамы.
Внезапно налетел сильный ветер. Деревья закачались, что-то скрипело, ухало… Девочке стало страшно, она поняла, что заблудилась. А буря все не утихала. Из-за бури мама не слышала ее крики о помощи. Светик села под дерево и заплакала.
Светик не знала, сколько она так просидела. Только когда она открыла глаза, перед ней стоял Олень и смотрел на нее. Сначала Светик испугалась, а потом стала плакать и просить, чтобы он отвел ее к маме. Вспомнив, достала из кармана бутерброд, отломила половину и положила на поваленное дерево. Олень подошел ближе, взял губами и стал жевать. Затем повернулся и медленно пошел в чащу леса. Светик испугалась, что останется совсем одна в лесу, и пошла за ним следом. Она, конечно, отставала, потому что ей приходилось пробираться сквозь кусты, обходить упавшие сухие деревья, но Олень останавливался и поджидал ее.
Так он привел ее к тропинке, ведущей к дому лесника. Светик очень обрадовалась и пошла по этой тропинке. Она оглядывалась и звала Оленя пойти следом, но он стоял и смотрел ей вслед. Тут она вспомнила про оставшуюся половину бутерброда и положила его на пенек. Олень съел, но продолжал стоять на месте.
Взойдя на крыльцо, девочка оглянулась в последний раз, но ее спасителя уже не было. Он исчез так же внезапно, как и появился.
Девочка рассказала леснику о своем приключении, и тот поведал ей, что это был Волшебный Олень. Он всегда помогает тем, кто заблудился в тайге. И обязательно приводит к избушке лесника.
После этого Светик часто ходила в лес и всегда брала с собой кусочек хлеба, чтоб угостить своего спасителя. Она чувствовала, что Олень где-то рядом. Но он, видя, что у нее все хорошо, спокойно уходил по своим оленьим делам и помогал всем заблудившимся в тайге.