Joomla! Open Source Content Management

ФЁДОР МИХАЙЛОВИЧ ДОСТОЕВСКИЙ

Даты жизни: 11 ноября 1821- 9 февраля 1881
Место рождения: город Москва, Россия
Русский писатель, мыслитель, философ и публицист.
Известные произведения: «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы», «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Униженные и оскорбленные»

     Фёдор Михайлович Достоевский родился 30 октября 1821 года в Москве на улице Новая Божедомка в правом флигеле Мариинской больницы для бедных Московского воспитательного дома. Имя Фёдор было выбрано, по мнению биографов, по имени деда по матери — купца Фёдора Тимофеевича Нечаева. 4 ноября Достоевский был крещён. Крёстными родителями стали штаб-лекарь надворный советник Григорий Павлович Маслович и княгиня Прасковья Трофимовна Козловская, дед Фёдор Тимофеевич Нечаев и Александра Фёдоровна Куманина.
      «Я происходил из семейства русского и благочестивого. С тех пор как я себя помню, я помню любовь ко мне родителей…», — вспоминал спустя полвека Фёдор Михайлович. В семье Достоевских строго соблюдались патриархальные обычаи. Домашний порядок подчинялся службе отца. В шесть часов Михаил Достоевский просыпался, проводил утренний обход в больнице, объезжал пациентов по домам. После двенадцати был обед с семьёй, отдых и снова приём в больнице. «В 9 часов вечера, не раньше — не позже, накрывался обыкновенно ужинный стол и, поужинав, мы, мальчики, становились перед образом; прочитывали молитвы и, простившись с родителями, отходили ко сну. Подобное препровождение времени повторялось ежедневно», — вспоминал Фёдор Михайлович.
   После рождения в конце 1822 года сестры Варвары, няней в семье Достоевских становится Алёна Фроловна, о которой у будущего писателя остались самые лучшие воспоминания. В произведениях Достоевского няня упоминается в романе «Бесы».
   Домашний уклад Достоевских способствовал развитию воображения и любознательности. Позже в своих воспоминаниях писатель называл родителей, стремящихся вырваться из обыденности и заурядности, «лучшими, передовыми людьми». На семейных вечерах в гостиной вслух читали Карамзина, Державина, Жуковского, Пушкина, Полевого, Радклиф. Особенно выделял позднее Фёдор Михайлович чтение отцом «Истории Государства Российского».
    Вместе с чином коллежского асессора весной 1827 года Михаил Андреевич получил право на потомственное дворянство. 28 июня 1828 года Достоевские стали дворянским родом, записанным в третью часть родословной книги московского потомственного дворянства, что позволяло приобрести собственное имение, где большая семья могла бы проводить летние месяцы. Летом 1831 года Михаил Андреевич приобрёл село Даровое в Тульской губернии в 150 км от Москвы. Летом 1832 года дети впервые знакомятся с деревенской Россией. Дом Достоевских располагался в большой тенистой липовой роще, примыкавшей к березняку Брыково.
    После возвращения в Москву для Михаила и Фёдора начинаются годы обучения. Изначально отец собирался отдать старших сыновей в «Московский университетский благородный пансион», но передумал из-за преобразования последнего в гимназию, в которой практиковали телесные наказания. Став пансионерами, Михаил и Фёдор могли приезжать в Даровое только летом на полтора-два месяца.
    В 1833—1834 годах Достоевский знакомится с творчеством Вальтера Скотта. Позже писатель признавал, что это позволило ему развить в себе «фантазию и впечатлительность», сохранив множество «прекрасных и высоких впечатлений».
    В сентябре 1834 года Фёдор и Михаил Достоевские поступают в пансион Леонтия Ивановича Чермака на Новой Басманной улице, считавшийся одним из лучших частных учебных заведений в Москве. Режим дня в учебном заведении был строгий. На полном пансионе обучающиеся приезжали домой только на выходные.
   По воспоминаниям учившихся в то время Фёдор Достоевский был «серьёзный, задумчивый мальчик, белокурый, с бледным лицом. Его мало занимали игры: во время рекреаций он не оставлял почти книг, проводя остальную часть свободного времени в разговорах со старшими воспитанниками». Зимой 1835 года, предположительно, у Достоевского случился первый припадок падучей.
     В апреле 1835 года Мария Фёдоровна с младшими детьми едет в Даровое. В письме Михаила Андреевича от 29 апреля появляются первые свидетельства начала её тяжёлого заболевания. Михаил, Фёдор и Андрей в это время готовятся к экзаменам в пансионе. Осенью Мария Фёдоровна совсем занемогла. 27-го февраля Мария Фёдоровна Достоевская, не дожив до тридцати семи лет, скончалась.
    Когда Достоевскому было 16 лет, отец привёз их с Михаилом в Петербург для подготовки к поступлению в Главное инженерное училище. Михаил и Фёдор Достоевские желали заниматься литературой, однако отец считал, что труд писателя не сможет обеспечить будущее старших сыновей, и настоял на их поступлении в инженерное училище, служба по окончании которого гарантировала материальное благополучие.
    Учёба в училище тяготила юношу, который не испытывал никакого призвания к будущей службе. Всё своё свободное от занятий время Достоевский уделял чтению сочинений Гомера, Корнеля, Расина, Бальзака, Гюго, Гёте, Гофмана, Шиллера, Шекспира, Байрона, а из русских авторов Державина, Лермонтова, Гоголя, и знал наизусть почти все произведения Пушкина.
   Осенью 1838 года товарищи по учёбе в Инженерном училище под влиянием Достоевского организовали литературный кружок, в который вошли И. И. Бережецкий, Н. И. Витковский, А. Н. Бекетов и Д. В. Григорович. По окончании училища в 1843 году Достоевский был зачислен полевым инженером-подпоручиком в Петербургскую инженерную команду, но уже в начале лета следующего года, решив всецело посвятить себя литературе, подал в отставку и 19 октября 1844 года получил увольнение от военной службы в чине поручика.
    Ещё во время учёбы в училище Достоевский с 1840 по 1842 год работал над драмами «Мария Стюарт» и «Борис Годунов», отрывки из которых читал брату в 1841 году.
    В конце мая 1845 года начинающий писатель завершил свой первый роман «Бедные люди». При посредничестве Д. В. Григоровича с рукописью ознакомились Н. А. Некрасов и В. Г. Белинский. Достоевский радушно был принят в кружок Белинского и стал знаменитым до публикации романа Н. А. Некрасовым в январе 1846 года. Все заговорили о «новом Гоголе».
     Однако следующее произведение «Двойник»  было встречено непониманием. По словам Д. В. Григоровича, восторженное признание и возведение Достоевского «чуть ли не на степень гения» сменилось разочарованием и недовольством. Белинский изменил своё первое благоприятное отношение к начинающему писателю. Близкие отношения Достоевского с кружком Белинского закончились разрывом после стычки с И. С. Тургеневым в конце 1846 года. В то же время Достоевский окончательно рассорился с редакцией «Современника» в лице Н. А. Некрасова и стал публиковаться в «Отечественных записках» А. А. Краевского.
    С конца зимы — начала весны 1846 года Достоевский стал участником литературно-философского кружка братьев Бекетовых, в который входили поэт А. Н. Майков, критик В. Н. Майков, А. Н. Плещеев, друг и врач писателя С. Д. Яновский, Д. В. Григорович и др. Осенью того же года члены этого кружка устроили «ассоциацию» с общим хозяйством, которая просуществовала до февраля 1847 года. В кругу новых знакомых Достоевский нашёл истинных друзей, которые помогли писателю вновь обрести себя после размолвки с участниками кружка Белинского.
    Весной 1846 года А. Н. Плещеев познакомил Достоевского с почитателем Ш. Фурье М. В. Петрашевским. Но Достоевский начал посещать устраиваемые Петрашевским «пятницы» с конца января 1847 года, где главными обсуждаемыми вопросами были свобода книгопечатания, перемена судопроизводства и освобождение крестьян. Осенью 1848 года Достоевский познакомился с называвшим себя коммунистом Н. А. Спешневым, вокруг которого вскоре сплотилось семеро наиболее радикальных петрашевцев, составив особое тайное общество. Достоевский стал членом этого общества, целью которого было создание нелегальной типографии и осуществление переворота в России.
   Вскоре после публикации «Белых ночей» ранним утром 23 апреля 1849 года писатель в числе многих петрашевцев был арестован и провёл 8 месяцев в заключении в Петропавловской крепости. Следствие по делу петрашевцев осталось в неведении о существовании семёрки Спешнева. Об этом стало известно спустя много лет из воспоминаний поэта А. Н. Майкова уже после смерти Достоевского. На допросах Достоевский предоставлял следствию минимум компрометирующей информации.
    Хотя Достоевский отрицал предъявленные ему обвинения, суд признал его «одним из важнейших преступников» за чтение и «за недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского». До 13 ноября 1849 года Военно-судная комиссия приговорила Ф. М. Достоевского к лишению всех прав состояния и «смертной казни расстрелянием». 19 ноября смертный приговор Достоевскому был отменён по заключению генерал-аудиториата «ввиду несоответствия его вине осужденного» с осуждением к восьмилетнему сроку каторги. В конце ноября император Николай I при утверждении подготовленного генерал-аудиториатом приговора петрашевцам заменил восьмилетний срок каторги Достоевскому четырёхлетним с последующей военной службой рядовым.
    22 декабря 1849 (3 января 1850 года) на Семёновском плацу петрашевцам был прочитан приговор о «смертной казни расстрелянием» с переломлением над головой шпаги, за чем последовала приостановка казни и помилование. При инсценировке казни о помиловании и назначении наказания в виде каторжных работ было объявлено в последний момент. Один из приговорённых к казни, Николай Григорьев, сошёл с ума. Ощущения, которые Достоевский мог испытывать перед казнью, отражены в одном из монологов князя Мышкина в романе «Идиот». Вероятнее всего, политические взгляды писателя стали меняться ещё в Петропавловской крепости, в то время как его религиозные взгляды основывались на мировоззрении православия.
    Четыре года Достоевский провёл на каторге в Омске. Кроме Достоевского через суровую школу каторги прошёл только ещё один русский писатель XIX века — Н. Г. Чернышевский. Арестанты были лишены права переписки, но, находясь в лазарете, писатель смог тайно вести записи в так называемой «Сибирской тетради» («моя тетрадка каторжная»). Впечатления от пребывания в остроге нашли потом отражение в повести «Записки из Мёртвого дома». Достоевскому потребовались годы для того, чтобы сломить враждебное отчуждение к себе как к дворянину, после чего арестанты стали принимать его за своего.
   В конце февраля 1854 года Достоевский был отправлен рядовым в 7-й Сибирский линейный батальон в Семипалатинск. Там же весной того же года у него начался роман с Марией Дмитриевной Исаевой.
   После смерти императора Николая I 18 февраля 1855 года Достоевский написал верноподданническое стихотворение, посвящённое его вдове, императрице Александре Фёдоровне. Благодаря ходатайству командующего отдельным Сибирским корпусом генерала от инфантерии Г. X. Гасфорта Достоевский был произведён в унтер-офицеры согласно пункту приказа военного министра в связи с манифестом 27 марта 1855 года в ознаменование начала царствования Александра II и дарованием льгот и милостей ряду осуждённых преступников.
    В день коронации Александра II 26 августа 1856 года было объявлено прощение бывшим петрашевцам. Однако Александр II приказал установить за писателем тайный надзор до полного убеждения в его благонадёжности. 20 октября 1856 года Достоевский был произведён в прапорщики.
    6 февраля 1857 года Достоевский обвенчался с Марией Исаевой в русской православной церкви в Кузнецке. Спустя неделю после венчания молодожёны отправились в Семипалатинск и на четыре дня остановились в Барнауле у П. П. Семёнова, где у Достоевского произошёл эпилептический припадок. В общей сложности брак Федора и Марии продлился порядка семи лет, до скоропостижной кончины супруги писателя в 1864 году.
   Помилование Достоевскому (то есть полная амнистия и разрешение публиковаться) было объявлено по высочайшему указу 17 апреля 1857 года, согласно которому права дворянства возвращались как декабристам, так и всем петрашевцам.
   30 июня 1859 года Достоевскому выдали временный билет, разрешающий ему выезд в Тверь, и 2 июля писатель покинул Семипалатинск. В конце декабря 1859 года Достоевский с женой и приёмным сыном Павлом вернулся в Петербург, но негласное наблюдение за писателем не прекращалось до середины 1870-х годов. Достоевский был освобождён от надзора полиции 9 июля 1875 года.
   С начала 1861 года Фёдор Михайлович помогал брату Михаилу издавать собственный литературно-политический журнал «Время», после закрытия которого в 1863 году братья начали выпускать журнал «Эпоха». На страницах этих журналов появились такие произведения Достоевского, как «Униженные и оскорблённые» (1861), «Записки из мёртвого дома», «Скверный анекдот» (1862), «Зимние заметки о летних впечатлениях» (1863) и «Записки из подполья» (1864). Сотрудничество в журналах «Время» и «Эпоха» положило начало публицистической деятельности Достоевского.
     Летом 1862 года Достоевский предпринял первую поездку за границу, побывав в Германии, Франции, Англии, Швейцарии, Италии и Австрии. Несмотря на то, что главной целью путешествия было лечение на немецких курортах, в Баден-Бадене писатель увлёкся разорительной игрой в рулетку, испытывал постоянную нужду в деньгах.
    В 1864 году ушли из жизни жена и старший брат писателя. В данный период происходит разрушение социалистических иллюзий юности (основой которых являлись европейские социалистические теории), формируется критическое восприятие писателем буржуазно-либеральных ценностей. Мысли Достоевского на этот счёт впоследствии найдут своё отражение в романах «великого пятикнижия» в которое входят последние романы: «Преступление и наказание» (1866),  «Идиот» (1868), «Бесы» (1871—1872), «Подросток» (1875), «Братья Карамазовы» (1879—1880) и «Дневнике писателя».

   Роман «Игрок» был создан за 26 дней. С 4 по 29 октября стенографистка Анна Григорьевна Сниткина записывала текст под диктовку на квартире писателя в доме И. М. Алонкина в Петербурге на углу Малой Мещанской и Столярного переулка.
    8 ноября 1866 года, Достоевский сделал Анне Григорьевне предложение руки и сердца. 15 февраля 1867 года в Троицком соборе состоялось таинство венчания Достоевского и А. Г. Сниткиной.
   Писатель уезжает за границу со своей новой женой. Поездка отражена в дневнике, который в 1867 году начала вести жена писателя Анна Григорьевна. За рубежом был написан роман «Идиот», работу над которым Достоевский начал в сентябре 1867 года в Женеве, продолжил там же до конца мая 1868 года.
    «Идиот» — одно из самых сложных произведений Достоевского. Трагичность романа заключается в том, что «Князю-Христу» (Мышкину — любимому герою писателя вмешательством в судьбы других персонажей никого не удаётся осчастливить, не удаётся победить враждебные силы, жертвой которых становится и он сам.
    Спасаясь от кредиторов, Достоевский был вынужден четыре года провести за границей. 8 июля 1871 года после четырёхлетнего пребывания в Европе Достоевский с семьёй вернулся в Петербург. Возвращение в Россию знаменовало наиболее благоприятный в материальном плане период жизни писателя и самый светлый период семейного счастья. Вторая жена Анна Григорьевна обустроила жизнь писателя, взяв на себя руководство финансами семьи, а с 1871 года Достоевский навсегда бросил рулетку. Эти годы жизни были очень плодотворными. С 1872 года семья писателя проводила лето в городе Старая Русса Новгородской губернии. Для поправки здоровья Достоевский часто выезжал в Германию на курорт в Эмс.
    В России писатель продолжил написание романа «Бесы», который был закончен в Петербурге во второй половине ноября 1872 года. Отрицательных отзывов о романе было больше, чем положительных.
   Склонность к публицистике Достоевский питал с первого периода творчества, когда в 1847 году были опубликованы его фельетоны «Петербургская летопись». Новаторское по форме и содержанию издание одного автора состояло из серий фельетонов, очерков, полемических заметок на злобу дня, литературной критики, воспоминаний.
   В «Дневнике писателя» впервые публиковались ответы на письма читателей со всей России, были напечатаны небольшие художественные произведения: «Бобок», «Мальчик у Христа на ёлке», «Мужик Марей», «Кроткая», «Сон смешного человека». В 1880 году вышел очерк о Пушкине.
    В марте 1878 года Комитет общества литераторов Франции пригласил Достоевского принять участие в Международном литературном конгрессе в Париже под председательством В. Гюго. В списке членов Международной литературной ассоциации Достоевский возглавлял представителей от России. По причинам болезни и смерти сына Алексея 16 мая Достоевский не смог присутствовать на конгрессе, состоявшемся 30 мая (11 июня) 1878 года.
   Итогом творческого и жизненного пути Достоевского стал последний роман «великого пятикнижия» «Братья Карамазовы», замысел которого возник весной 1878 года, но был связан с неосуществлёнными планами масштабных произведений «Атеизм» (1868—1869) и «Житие великого грешника» (1869—1870). Некоторые образы, эпизоды и идейные мотивы последнего романа Достоевского берут истоки почти во всех предшествующих произведениях, начиная с «Бедных людей» и заканчивая «Дневником писателя» и «Подростком».
     Проведя лето 1878 года в Старой Руссе, Достоевский с семьёй вернулся в Петербург и 5 октября поселился в квартире дома 5/2 в Кузнечном переулке, где проживал до дня своей смерти 28 января 1881 года. Здесь же в 1880 году писатель закончил свой последний роман «Братья Карамазовы», печатавшийся в журнале «Русский вестник» с февраля 1879 года (январский выпуск). В настоящее время в квартире расположен Литературно-мемориальный музей Ф. М. Достоевского.
    8 июня 1880 года, немногим более чем за полгода до смерти, Достоевский произнёс знаменитую речь в Благородном собрании, посвящённую открытию памятника Пушкину в Москве.
   Прижизненная слава писателя достигла своего апогея после выхода романа «Братья Карамазовы». Пушкинская речь знаменовала собой пик популярности Достоевского. Д. С. Мирский писал: «Речь эта вызвала восторг, подобного которому не было в истории русской литературы».
     В начале января 1881 года, при встрече с Д. В. Григоровичем, Достоевский поделился предчувствием, что не переживёт нынешней зимы.

      28 января 1881 года, на 60-м году жизни Фёдор Михайлович Достоевский скончался.
   После известия о смерти Достоевского квартира стала заполняться толпами народа, пришедшего проститься с великим писателем. Среди прощавшихся было много молодёжи.
     1 февраля 1881 года Ф. М. Достоевский был похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.

ФЁДОР МИХАЙЛОВИЧ ДОСТОЕВСКИЙ

(1821-1881)

    Писатель, мыслитель и публицист (писатель по общественно-политическим вопросам), Достоевский признан классиком мировой литературы. Его романы «Преступление и нака­зание», «Братья Карамазовы», «Идиот», «Бесы», «Подросток» переведены на многие языки, экранизированы в разных странах, на основе их сюжета ставятся спектакли.
   Хотя Достоевский никогда не писал для детей, отрывки из некоторых его произведений и рассказ «Мальчик у Христа на елке» можно назвать детским чтением. Например, опи­сание жизни воспитанников пансиона (роман «Подросток»), рассказ о детстве Вареньки Доброселовой («Бедные люди»), история сирот Нелли и Неточки («Униженные и оскор­бленные», «Неточка Незванова»), эпизоды о Коле Красоткине и Илюше Снегиреве («Братья Карамазовы»), семье Мармеладовых («Преступление и наказание»).
     Дети в романах и рассказах Достоевского всегда трогательны, несчастны, чисты и не­винны. Они похожи на ангелов, которых терзает и мучает несправедливый земной мир. Истории их жизней во многом похожи, в них есть общие мотивы (обстоятельства и дета­ли): ранняя смерть или болезнь родителей, нищета, унижение от сверстников, жестокость опекунов. Порой у детей находится добрый покровитель, который выручает их, но чаще они умирают, так и не узнав счастья. Радостная жизнь ждет их только на небесах, где воз­дается за все земные страдания. Так, например, заканчивается рассказ «Мальчик у Христа на елке».
   В произведениях Достоевского раскрываются противоречивые характеры людей, изо­бражаются их страдания, нелегкий жизненный выбор, метания и раскаяние. Автор серь­езно и глубоко исследует психологию человека, оказавшегося перед лицом опасности, нищеты, болезни, позора или гибели. В произведениях Достоевского отразились и его личные переживания. В семье будущего писателя царили взаимное недоверие и обиды. В 16 лет он поступил в Главное инженерное училище и уехал в Санкт-Петербург, но на­ходиться вдали от близких было еще тяжелее. Юношу мучили нужда и одиночество. По­сле училища он пошел на службу, но тяготился ею и вскоре оставил: его охватила мечта стать писателем. Все силы отдает он работе над своим первым произведением — романом «Бедные люди». Книгу высоко оценили поэт Н. А. Некрасов и критик В. Г. Белинский. Она открыла молодому автору путь в мир большой литературы.
     В этом романе Достоевский рассказал о несчастной жизни Макара Девушкина и Ва­реньки Доброселовой, «маленьких людей» Петербурга - людей невысокого социального положения, не одаренных способностями или сильным характером, но при этом добрых и никому не делающих зла. Уже в первом романе проявилась главная особенность таланта писателя - умение глубоко проникнуть в душу обиженного судьбой человека, раскрыть его желание чувствовать себя независимым, уважаемым, счастливым.
     Книги Достоевского учат состраданию и бескорыстной любви к людям.

Рисунок выполнен по портрету Ф. М. Достоевского роботы В. Г. Перова 1872 г.
Русские писатели и поэты XIX века: комплект наглядных пособий «Великая литература»/ авт. проекта Т.В. Цветкова.- М.:ТЦ Сфера, 2015.- 12 с., ил.

ФЁДОР МИХАЙЛОВИЧ ДОСТОЕВСКИЙ

Даты жизни: 11 ноября 1821 — 9 февраля 1881
Место рождения: Москва, Россия
Русский писатель, мыслитель, философ и публицист
Известные произведения: «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы», «Идиот», «Бесы», «Подросток»

  Тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить. Без твердого представления себе, для чего ему жить, человек не согласится жить и скорей истребит себя, чем останется на Земле, хотя бы кругом его все были хлебы.
Ф. М. Достоевский

КОРНИ

  Первые известия о роде Достоевских относятся к 6 октября 1506 года. В этот день пинский князь Федор Иванович Ярославич (тезка будущего писателя) «пожаловал „вечно и непорушно" несколько дворов в селе Достоево Данилу Ивановичу Иртищу (Ртищевичу или Артищевичу — по другим источникам), который и считается родоначальником рода Достоевских.
  Доказано, что ближайшие предки Достоевского по отцу были священниками, как православными, так и униатами. Родина отца будущего писателя — село Войтовцы, находилось неподалеку от г. Брацлава Подольской губернии (ныне Винницкой области Украины). О годах юности и молодости Михаила Андреевича Достоевского (1789-1839) известно немного.
  Михаил Достоевский был определен отцом, желавшим, чтобы сын стал священником, в семинарию. Однако, подобно многим сверстникам, Михаил двадцати лет от роду отправился на поиски иной судьбы и поступил в Московское отделение Императорской медико-хирургической академии. Нашествие Наполеона прервало обучение: Михаил Андреевич был командирован в военный госпиталь, а в 1813 году переведен в Бородинский пехотный полк, где в 1816 году был произведен в штаб-лекари (военный врач). Три года спустя Михаил Андреевич женился на купеческой дочери Марии Федоровне Нечаевой, еще через год, после рождения первенца, сына Михаила, он вышел в отставку и вскоре получил место лекаря в Мариинской больнице для бедных.
  Прадедом Ф.М. Достоевского по линии матери был Михаил Федорович Котельницкий, дворянин, корректор при Московской духовной типографии, близкий знакомый писателей и поэтов конца XVIII века. Его сын, Василий Михайлович, был профессором Московского университета, а дочь Варвара Михайловна вышла замуж за богатого московского купца Федора Нечаева. Московский пожар 1812 года разорил купца, который в ином случае, пожалуй, не отдал бы свою дочь Марию замуж за нищего военного врача.
  21 октября (11 ноября) 1821 года в правом флигеле Московской Мариинской больницы для бедных в семье Михаила Андреевича и Марии Федоровны Достоевских родился сын Федор.
  Кроме двух старших сыновей, у четы Достоевских было еще пятеро детей: Варвара, Андрей, Вера, Николай и Александра.
 Больница, где служил Михаил Андреевич, находилась недалеко от Марьиной рощи, рядом с местечком, прозванным в народе «Божедомкой» («Божий дом»), погостом, где находили последний приют убитые или умершие на улице нищие, самоубийцы. По уставу Мариинской больницы, туда принимался «всякой нищий, бедный и неимущий». Повзрослев, Федор Достоевский мог каждый день наблюдать во дворе и на лестнице больницы бедных, беспомощных, искалеченных людей, которые часами сидели и лежали, терпеливо ожидая помощи. В этих детских наблюдениях и впечатлениях и следует искать корни сострадания великого гуманиста к униженным и оскорбленным.
  Медикам при лечебнице отводилось два флигеля, в одном из них, в крошечной квартире из трех комнат, ютилось семейство Достоевских.
  Большая семья жила очень небогато. В 1828 году Михаил Андреевич получил звание потомственного дворянина, но это мало изменило имущественное положение его семейства. Лишь благодаря своему трудолюбию и режиму строжайшей экономии он сумел в 1831 году купить сельцо Даровое Каширского уезда Тульской губернии, а в 1833 году — близлежащую деревеньку Чермошню.
  Человек образованный и гордый, Михаил Андреевич, несомненно, очень заботился о воспитании и образовании детей. Однако вспыльчивость и подозрительность родителя заставляли детей не столько любить, сколько бояться и почитать отца. Мария Федоровна Достоевская была полной противоположностью своему нетерпеливому, легко впадающему в гнев мужу. Тихая, ласковая, искренне верующая, она была горячо любима детьми. Первая книга, прочитанная Федором под руководством матери — «Сто четыре священные истории Ветхого и Нового Завета...» И. Гибнера. В «Братьях Карамазовых» старец Зосима вспоминает: «Была у меня тогда книга, священная история с прекрасными картинками, под названием „Сто четыре священные истории Ветхого и Нового Завета...", и по ней я учился читать».
  До конца жизни с глубокой нежностью вспоминал Ф.М. Достоевский и свою няню — Алену Фроловну, от которой усвоил уроки природной доброты и душевной щедрости. Москвичка, не крепостная, она вынянчила всех детей Достоевских. По воспоминаниям Федора Михайловича, ей было около 45 лет, она была высокого роста, очень толста, что служило предметом шуток, иногда грубоватых, со стороны Михаила Андреевича.
   Из воспоминаний Андрея Михайловича Достоевского: «...брат Федя более читал сочинения исторические, серьезные, а также попадавшиеся романы. Брат же Михаил любил поэзию и сам пописывал стихи... Но на Пушкине они мирились, и оба, кажется, тогда чуть не всего знали наизусть...»
   Смерть поэта Федор Достоевский воспринял как личную боль. По словам Андрея Михайловича, Федор «в разговорах со старшим братом несколько раз повторял, что ежели бы у нас не было семейного траура (смерти матери), то он просил бы позволения отца носить траур по Пушкину».
  Как глава семейства, Михаил Андреевич установил строгий распорядок, выполнения коего требовал неукоснительно. Поднимались дети вместе с родителями в 6 утра. После того как отец уходил на службу, дети занимались уроками, затем обедали, а в четыре часа по полудни пили чай. Ровно в 9 часов, после молитвы и ужина, дети шли спать. Так продолжалось изо дня в день. Иногда, когда родители вечером уходили в гости или погулять, дети сами устраивали себе праздник: пели, водили хороводы, играли в жмурки, горелки...
  Обязательным в семье Достоевских было ежевечернее чтение вслух. Читались стихотворения Г.Р. Державина, В.А. Жуковского, романы И.И. Лажечникова, М.Н. Загоскина, проза Н.М. Карамзина.
  «Историю государства российского» Карамзина Федор Михайлович прочел позднее и знал почти наизусть. Из иностранных авторов Федор Достоевский уже в двенадцать лет перечитал всего Вальтера Скота, поражая старшего брата тем, что удерживал в памяти все имена литературных героев знаменитого романиста.
  Хотя четверо старших детей: Михаил, Федор, Варвара и Андрей — росли вместе, Варя чаще проводила время с мамой, занимаясь уроками или детским рукоделием. А вот два старших брата были необыкновенно дружны, сохраняя братскую любовь до самой кончины Михаила Михайловича. Между тем, мальчики были совсем не похожи по характеру: не по годам рассудительный, «в маму», Михаил и горячий как огонь, «в папу», Федор. Во время поездок в Даровое «не бывало ни одной остановки, хотя на минуту, при которой брат не соскочил бы с брички, не обегал бы близлежащей местности или не повертелся бы вместе с кучером возле лошадей», свидетельствовал А.М. Достоевский.
  Как говорилось, первыми учителями братьев Достоевских были их родители. Мама научила Михаила и Федора читать, отец занимался со старшими сыновьями латынью. Андрей Михайлович, освобожденный по малолетству от педагогических экспериментов папеньки, вспоминал: «Братья, занимаясь по часу и более, не смели не только сесть, но даже облокотиться на стол. Стоят, бывало, как истуканчики, склоняя и спрягая попеременно. Братья очень боялись этих уроков, происходивших всегда по вечерам. Отец, при всей своей доброте, был чрезвычайно взыскателен и нетерпелив, а главное — очень вспыльчив. При малейшем промахе со стороны братьев сейчас же раздавался крик». От раздраженного негодования отца Федора часто спасала его изумительная память.
  В 1833 году отец определил двух старших сыновей в пансион Н.И. Драшусова (Сушарда), а с осени 1834 года — в пансион Л.И. Чермака на Басманной улице, лучший в Первопрестольной. Там братья учились до 1837 года. С понедельника по пятницу Михаил и Федор находились в пансионе, приезжая домой лишь на выходные. Выбор учебного заведения, надо признать, удачным. Леонтий Иванович Чермак руководил пансионом более 25 лет, приглашал лучших преподавателей. В пансионе вели занятия астроном Д.М. Перевощиков, палеолог А.М. Кубарев. Особенно нравился братьям учитель русского языка Н.И. Билевич.
  В начале 1837 года умерла мать Ф. М. Достоевского, и отец решил отправить сыновей в Петербург, поступать в Инженерное училище. Так кончалось детство, и начиналась взрослая жизнь великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского.

ПЕТЕРБУРГ. ИНЖЕНЕРНОЕ УЧИЛИЩЕ

  Михаил и Федор хорошо подготовились к экзаменам, но в январе 1838 года зачислен в училище был только младший из братьев. Михаил не прошел медкомиссию и уехал в Ревель, в Инженерную команду юнкером. Достоевский расстался с любимым братом и другом, оставшись в одиночестве.
  Главное Инженерное училище располагалось в бывшем Михайловском замке, где в ночь с 11 на 12 марта 1801 года гвардейцы удавили «коронованного Гамлета», императора Павла. Воспитанники училища это знали, и часто по ночам накрытые простыней сорвиголовы изображали из себя призрака императора, пугая своих товарищей. Впрочем, на молодых и удалых кондукторов (так в России называли воспитанников или выпускников специальных учебных заведений, чтобы не путать их с кадетами) мрачная репутация Михайловского замка не оказывала существенного влияния. Согласно уставу Инженерного училища, главная цель заведения — «приготовление офицеров на службу в строевые части инженерных войск». Всего здесь училось 126 кондукторов. Обучение шло в трех классах, по году в каждом.
  Дни в училище текли в строго определенном порядке: два раза в день — с восьми до двенадцати и с трех до шести часов — классные занятия; с семи о восьми кондукторы зубрили уроки, а с восьми до девяти часов занимались гимнастикой, фехтованием или танцами.
  Старшие кондукторы, «давно брившие усы и бороду», не давали проходу новичкам, «рябцам» (вероятно, слово, производное от «рябчика», как России того времени военные называли штатских): считалось особенною доблестью подвергать их всевозможным испытаниям и унижениям. Училищное начальство закрывало глаза на эту «дедовщину», довольствуясь тем, чтобы «внешний вид был исправен и высшая власть осталась им довольна». Издевательства над новичками были, к сожалению, дикой традицией училища, и редко кто решался бросить вызов «старослужащим». И все же благородные смельчаки находились.

«МОНАХ ФОТИЙ»

  Достоевский тяжело переносил казарменный быт училища, но не жаловался. Не позволяло чувство собственного достоинства. Только в письмах брату Михаилу он писал о своем настроении. «У меня есть проект: сделаться сумасшедшим... Брат, грустно жить без надежды. Смотрю вперед, и будущее меня ужасает... Я ношусь в какой-то холодной, полярной атмосфере, куда не заползал луч солнечный; я давно не испытывал взрывов вдохновения...»
  Кондуктор Достоевский исправно выполнял все требования начальства, усердно, но без охоты, постигал курс обязательных для военного инженера наук, к «фрунту» относился с отвращением, о военной выправке не заботился урокам по специальности предпочитал лекции по истории и словесности, в третьем классе, к негодованию отца, был оставлен на второй год, как «не справившийся».
  По  единодушному мнению  сотоварищей,   «во  всем училище не  было воспитанника, который бы так мало подходил к военной выправке,  как Ф. М. Достоевский». Угловатый, порывистый в движениях, смешно выглядевший в мешковатом мундире, он тащил на себе ранец, кивер, ружье как груз, от которого надо как можно быстрее избавиться. Сущим проклятием для Федора Михайловича были чертежи, которые никак ему не давались. Часто  за Достоевского  выполнял чертежи  его  петербургский  знакомый И.Н. Шидловский, поэт-романтик. Своего приятеля Достоевский искренне любил и как человека, и как поэта.
  Не вписывался он и в бесшабашный круг военной молодежи. Он сторонился кутежей, его невозможно было увидеть ни на танцах, ни в других развлечениях и увеселениях однокашников. В редкие свободные часы он сидел в одиночестве с книгой, либо задумчиво ходил в сторонке, не видя и не слыша происходящего вокруг него. Большинство кондукторов интуитивно чувствовали умственное и нравственное превосходство «монаха Фотия», как прозвали Достоевского в училище, и уважали его. Во всяком случае, к советам и мнению «монаха Фотия» прислушивались.
  Молодой Достоевский мечтал о богатстве и литературной славе, всеобщем признании, но был беден и страшно самолюбив. Его письма отцу — крик о помощи. Он буквально вымаливал у него деньги: «Пишете, любезнейший папенька, что сами не при деньгах и что будете не в состоянье прислать мне хоть что-нибудь к лагерям. Дети, понимающие отношенья своих родителей, должны сами разделять с ними все радость и горе; нужду родителей должны вполне нести дети. Я не буду требовать от Вас многого.
  Что же: не пив чаю, не умрешь с голода. Проживу как-нибудь! Но я прошу у вас хоть что-нибудь мне на сапоги в лагери; потому что туда надо запасаться этим».
  Много позднее Достоевский в одном из самых мрачных своих романов — «Записках из подполья» — вывел тип человека, озлобленного неудачами и нищетой. Главный герой «Записок...», ненавидя весь мир, кричит: «...Весь свет сейчас же за копейку продам. Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить». Через опыт собственного унижения нищетой и безденежьем великий писатель показал, что нищета не менее опасна и порочна, чем роскошь, что человек гордый, но обездоленный может быть беспощаднее и циничнее, чем богач и сибарит. Бедность не порок, это истина ...но нищета, милостивый государь, нищета — порок-с. В бедности вы еще сохраняете свое благородство врожденных чувств, в нищете же — никогда и никто», — говорит в «Преступлении и наказании» Мармеладов.
  Постоянная нехватка денег изводила Федора Достоевского, сковывала его во взаимоотношениях с товарищами, стесняла в самом необходимом. «Деньги — это чеканенная свобода...» — такую формулу вывел великий писатель, однако, сам деньгами распоряжаться не умел.
  В июне 1839 года Федор Достоевский получил известие о смерти отца. После смерти жены Михаил Андреевич предался безудержному пьянству, он допивался до галлюцинаций. Плохие урожаи, крайне неумелое хозяйствование, скупость и непрактичность штаб-лекаря разоряли имение. Там, где следовало вложить деньги в дело, Михаил Андреевич мялся, раздумывал и отказывался. В Даровом, живя в тоске и безделье, Михаил Андреевич совсем ожесточился душой и дал волю своим порокам. Вечно недовольный, своенравный и буйный во хмелю М.А. Достоевский был сущим бедствием для собственных крестьян.        
  А.М. Достоевский вспоминал: «Пристрастие его к спиртным напиткам, видимо, увеличилось, и он почти постоянно бывал не в нормальном положении. Настала весна, мало обещавшая хорошего... Вот в это-то время в деревне Черемашне на полях под опушкою леса работала артель мужиков, в десяток или полтора десятка человек; дело, значит, было вдали от жилья. Выведенный из себя каким-то неуспешным действием крестьян, а может быть, только казавшимся ему таковым, отец вспылил и начал очень кричать на крестьян. Один из них, более дерзкий, ответил на этот крик сильною грубостью и вслед за тем, убоявшись этой грубости, крикнул: „Ребята, карачун ему!.." И с этим возгласом все крестьяне, в числе до 15 человек, кинулись на отца и в одно мгновенье, конечно, покончили с ним...»
  Смерть Михаила Андреевича и до сего дня таит немало загадок. Его ближайшие родственники отказались от судебного расследования, стараясь, во-первых, избежать огласки, а, во-вторых, избежать ссылки всех мужиков Чермошни на каторгу, что полностью разорило бы семью.
  Страшная и загадочная смерть отца навсегда врезалась в сознание Федора Михайловича. Как и во множестве иных случаев, он вбирал в себя впечатления, приметы и факты жизни, преобразуя их в мощные художественные образы. Одним из величайших открытий Достоевского было то, что между бытовым произволом, унижением близких, безропотной дворни, забитых крестьян и деспотизмом политическим, когда некто стремится подчинить своей злой воле миллионы людей — грань необычайно тонкая. Достоевский был глубоко убежден, что его отец не был, что называется, от природы злым человеком, но кончил истинным тираном. В повести «Дядюшкин сон» Хроникер меланхолически замечает: «Тирания есть привычка, обращающаяся в потребность». Привычка к мучительству людей неизбежно приводит к перерождению всех добрых сторон души любого человека, становится потребностью, избавиться от которой почти невозможно. Эта тема, как и тема молчаливого соучастия в отцеубийстве, станет одной из центральных в его творчестве.

ПИСАТЕЛЬ

  В конце 1843 года Достоевский окончил училище и был зачислен полевым инженером-подпоручиком в Петербургскую инженерную команду. Он получал неплохое жалование, но деньги уходили у него сквозь пальцы с неимоверной быстротой. Он держал квартиру, за которую платил 100 рублей ассигнациями в месяц, и жил на широкую ногу, к тому же, частенько проигрывая деньги в биллиард. Сдержать себя он умел. «Широк русский человек, слишком широк, я бы сузил», — говорит один из героев его романа.
  Военная служба мешала его наполеновским литературным планам, и летом 1844 года Федор Михайлович уволился со службы в чине поручика. Вместе с Д.В. Григоровичем (довольно известным уже писателем) он снимает квартиру, которую с огромным трудом оплачивает, занимается переводами, лелеет планы на будущее. В январе 1844 года Достоевский окончил перевод повести «Евгения Гранде» Бальзака, которым тогда восхищался. Но это была только проба пера, он твердо намерен отказываться даже от выгодных заказов, чтобы завершить свою первую крупную работу. Брату Михаилу, единственному человеку, с которым он мог быть откровенным, Федор Михайлович писал: «А теперь насчет еды! Ты знаешь, брат, что я в этом отношении предоставлен собственным силам. Но как бы то ни было, а я дал клятву, что коль и до зарезу будет доходить, — крепиться и не писать на заказ. Заказ задавит, загубит все. Я хочу, чтобы каждое произведение мое было отчетливо хорошо. Взгляни на Пушкина, на Гоголя. Написали немного, а оба ждут монументов». Характерно, что сравнивает он себя с величайшими русскими писателями, которые, к тому же, по мнению 24-летнего отставного поручика, «написали немного».
  В мае 1845 года после неоднократных и мучительных переделок Достоевский окончил роман «Бедные люди». Роман, что не раз подчеркивал и сам писатель, был генетически связан со «Станционным смотрителем» Пушкина и «Шинелью» Гоголя. Достоевский сознательно продолжал (хотя, конечно, по-своему) тему «маленького человека», начатую его великими предшественниками.
  В центре произведения Достоевского два отвергнутых обществом изгоя: нищий чиновник и несчастная девушка. Надрывно страдающий Макар Девушкин инфантилен, неспособен на поступок. Не чувствуя в себе сил для борьбы, он уходит в мир фантазий и мечтаний, покорно отказывается от Вареньки, от единственной радости и светлого чувства в этом безжалостном мире. Безропотность и бессилие Девушкина, его душевная немочь губят не только его, но и любимую. Варенька выходит замуж за человека, обесчестившего и погубившего ее.
  Страшно волнуясь, Достоевский передал роман «Бедные люди» Григоровичу.
  Итак, Д.В. Григорович показал роман Н.А. Некрасову, а поэт со словами: «Новый Гоголь явился!» — передал рукопись выдающемуся литературному критику В.Г. Белинскому. Спустя очень короткое время знаменитый критик позвал к себе начинающего литератора и едва ли не на пороге дома заявил ему: «Да вы понимаете ли сами-то, что вы такое написали! Не может быть, чтобы вы, в ваши двадцать лет, уже это понимали... Вам правда открыта и возвещена как художнику, досталась как дар, цените же ваш дар и оставайтесь верным и будете великим писателем!» Воспоминание об этом Федор Михайлович пронес до гробовой доски. «Это была самая восхитительная минута во всей моей жизни», — вспоминал он свой литературный дебют.
  В 1846 году роман был опубликован в «Петербургском сборнике» и имел громадный успех. Белинский назвал произведение первым опытом «социального романа» в России, а Некрасов и другие русские писатели пророчили Достоевскому славу Гоголя. Федор Михайлович в одночасье из амбициозного, но никому неизвестного сочинителя стал знаменитостью, вошел в литературные круги, познакомился с И.С. Тургеневым, В.Ф. Одоевским, А.И. Герценом.
  В восторге от свалившейся на него славы Достоевский явно преувеличивал степень своего литературного могущества. Об этом свидетельствует, например, его письмо брату Михаилу от 16 ноября 1845 года: «Ну, брат, никогда, я думаю, слава моя не дойдет до такой апогей, как теперь. Всюду почтение неимоверное, любопытство насчет меня страшное. Я познакомился с бездной народу самого порядочного... Все меня принимают как чудо. Я не могу даже раскрыть рта, чтобы во всех углах не повторяли, что Достоевский то-то сказал, Достоевский то-то хочет сделать».
  С осени 1845 года Достоевский постоянно встречается с Белинским для обсуждения своих перспектив. В декабре того же года на вечере у Белинского он читает главы из «Двойника». В рассказе «Господин Прохарчин» (1846) и повести «Хозяйка» (1847) намечаются те мотивы, идеи и характеры героев Достоевского, которые он с потрясающей глубиной развернет в послекаторжный период. В повестях «Слабое сердце», «Белые ночи», фельетонах, объединенных в «Петербургскую летопись», неоконченном романе «Неточка Незванова» виден акцент на тончайших, почти неуловимых движениях души человеческой. Молодой Достоевский пытается делать то, что впоследствии принесет ему мировую славу. Однако в тот период даже проницательный Белинский не понял и не оценил сделанного Достоевским. Для Белинского он по-прежнему оставался автором «Бедных людей». Литературный критик ждал от писателя продолжения работы в направлении «социального романа». Психологизм Достоевского, его стремление вывести глубинные пласты сознания своих героев остались непонятыми Белинским. Он раздраженно осудил «нервическую чепуху», «фантастический» элемент, «вычурность», «манерность» произведений. Такие отзывы больно ранили самолюбие Федора Михайловича, особенно после того восторга, с которым Белинский встретил «Бедных людей».    
  Для Достоевского началась «черная полоса». Он терял расположение критиков и репутацию талантливого писателя; его крайне тяготил ежедневный изнурительный труд для «Отечественных записок». Непрактичный, не умевший сберечь средства Достоевский был вынужден ради заработка хвататься за любую литературную работу. Но особенно тяжелым оказался для писателя конфликт и полный разрыв с редакцией некрасовского «Современника».   
  В конце 1840-х годов в литературу пришло целое поколение молодых, талантливых писателей. Вышли в свет рассказы И.С. Тургенева,  ставшие  основой для «Записок охотника», были опубликованы романы «Кто виноват?» А. И. Герцена и «Обыкновенная история»    И. А. Гончарова. На их фоне Достоевский уже не выглядел феноменом, а для многих не был даже первым среди равных. Для болезненно самолюбивого автора «Бедных людей» собственные неудачи, последовавшие за грандиозным успехом его первого романа, казались катастрофическими.
  Именно Тургенев, который особенно недолюбливал автора «Бедных людей», и предложил хлесткой эпиграммой «поставить на место» гордеца. Он не разделял восторженного мнения Белинского о литературном даре Достоевского. «Прославление свыше меры „Бедных людей" было одним из первых промахов Белинского и служило доказательством уже начинающего ослабления его организма», — писал Тургенев. Иван Сергеевич горел желанием хлестнуть Федора Михайловича «побольней, с оттяжкой, чтоб рубец в памяти остался». Что ему и удалось. С подачи Тургенева в обществе, под язвительные насмешки, пошла гулять такая эпиграмма:

Витязь горестной фигуры,
Достоевский, милый пыщ,
На носу литературы
Рдеешь ты, как новый прыщ.

  Больнее ужалить Достоевского было невозможно, и вскоре последовал его разрыв с Некрасовым и вообще с «Современником».
  В это время, по свидетельству доктора С.Д. Яновского, у Достоевского появились первые эпилептические признаки. Сам великий писатель десять лет спустя вспоминал: «Я был два года сряду (в середине 40-х годов) болен болезнью странною, нравственною. Я впал в ипохондрию. Было время, что я терял рассудок. Я был слишком раздражителен, с впечатлительностью, развитою болезненно, со способностью искажать самые обыкновенные факты».

СОЦИАЛИСТ

  В марте 1846 года на Невском проспекте к Достоевскому подошел незнакомец и спросил: «Какая идея вашей будущей повести, позвольте спросить?» Это был известный в Петербурге своим экстравагантным поведением чиновник министерства иностранных дел М.В. Буташевич-Петрашевский, знакомство с которым оказалось роковым для писателя. Личность в высшей степени оригинальная, убежденный фурьерист Петрашевский еще в 1845 году издал энциклопедию социалистических знаний под видом «Карманного словаря иностранных слов».
  Француз Ш. Фурье, по глубокому убеждению его русских последователей, «гениальный провидец», создал проект коммуны из 1600-1800 человек, «совместно трудящихся для взаимной выгоды». Проживать они должны были в фаланстере — специальном здании с мастерскими, столовыми, гостиными, библиотеками, детскими комнатами. По мнению Фурье, фаланстер был прообразом, счастливого сообщества людей, объединенных единой целью — трудом на общее благо коммунаров. Чтобы несчастные, оставшиеся вне фаланстера, могли увидеть и осознать, чего они лишены. «Практичный» Фурье предлагал даже использовать часть фаланстера под гостиницу, где могли бы останавливаться гости. За «счастье» увидеться с членами коммуны они должны были бы заплатить определенную сумму. На родине прожекты французского социалиста особого энтузиазма не вызвали, а первая же попытка Фурье реализовать свою утопию на практике оказалась и последней, окончившись полным провалом.
  В середине XIX столетия до победного шествия идей научного социализма в России было еще очень далеко, но идеи утопического социализма, изложенные в трудах Ш. Фурье, А. Сен-Симона и других мыслителей, были у русской интеллигенции очень популярны. Буташевич-Петрашевский в своем доме собирал по пятницам интеллигентную публику, живо интересовавшуюся социальными вопросами. В одной из комнат, где и проходили встречи «социалистов», высился портрет Фурье в натуральную величину по пояс, выписанный Петрашевским из Парижа. Как вспоминал П. П. Семенов-Тян-Шанский, «толки  о Нью-Ланарке Роберта Оуэна и „Икарии" Кабе, а в особенности о фаланстере Фурье и теории прогрессивного налога Прудона, занимали иногда значительную часть» пятничных вечеров у Петрашевского. Другой петрашевец Д.Д. Ахшарумов сообщал: «Это был интересный калейдоскоп разнообразнейших мнений о современных событиях, распоряжениях правительства, о произведениях новейшей литературы по различным отраслям знания.
  Приносились городские новости, говорилось громко обо всем без всякого стеснения. Иногда кем-либо из специалистов делалось сообщение вроде лекции». Кроме того, собравшиеся обсуждали возможность отмены крепостного права,  реформы суда и печати, читали доклады об утопическом социализме, атеизме, общественном устройстве, семье и браке.
  С весны 1847 года эти собрания стал посещать Достоевский. Чем именно привлекли его идеи Фурье, он объяснил после своего ареста Следственной комиссии по делу петрашевцев: «Фурьеризм — система мирная: она очаровывает душу  своей изящностью... Привлекает к себе она не желчными нападками, а воодушевляя любовью к человечеству. В системе этой нет ненавистей... Реформы политической фурьеризм не полагает: его реформа — экономическая. Она не посягает ни на правительство, ни на собственность...» Впоследствии о фаланстерах неоднократно говорят и герои великих романов Достоевского.
  Среди тех, кто входил в кружок Петрашевского, несколько человек привлекли особое внимание Ф.М. Достоевского. Так, например, он сблизился с начинающим поэтом А.Н. Плещеевым, литератором С.Ф. Дуровым. Среди других членов кружка Достоевскому особо запомнились двадцатилетний правовед Василий Головинский, энтузиаст освобождения народа, страстный оратор. Он успел лишь дважды побывать на вечерах Петрашевского, произнести  единственную речь о неизбежности падения крепостного права и получить за это смертный приговор, замененный солдатчиной. Не менее интересен писателю был и лейтенант Черноморского флота Константин Тимковский, полиглот, страстный любитель словесности, издавший свою книгу «Испанский театр»,  он предлагал разделить мир между коммунистами и фурьеристами «для сравнительного рассмотрения их учений». Однако в центре внимания Достоевского, да и не только его, был Н.А. Спешнев, ставший годы спустя прообразом Ставрогина в романе «Бесы». Спешнева окружал ореол мрачной, романтичной таинственности, которую он сам же себе успешно создавал.
  Сверстник Достоевского, высокого роста, с правильными чертами лица, он, по словам петрашевца Момбелли, держал себя «как-то таинственно», «был  всегда холоден», ненарушимо спокоен, «наружность его никогда не изменяла выражения». Этот 28-летний красавец и сердцеед со скрытым высокомерием относился к своим товарищам-петрашевцам и удачно создавал видимость деятельного революционера и борца с режимом.
  Сам же Достоевский не отличался радикализмом суждений, он, по воспоминаниям своих сотоварищей, лишь раз «вспылил и увлекся», когда в ответ на вопрос: «Ну, а если бы освободить крестьян оказалось невозможным иначе, как через восстание?» — Достоевский воскликнул: «Так хотя бы через восстание!»... На следствии писатель откровенно признавал, что, желая перемен в обществе и государстве, ожидал увидеть их от правительства.
  Несмотря на «серьезные разговоры», петрашевцы не оказывали ровно никакого влияния на общество и не представляли угрозы правительству. Эта группка «представляла собою такое незначительное число людей, что оно положительно терялось в Петербурге, как капля воды в быстротекучей Неве». Вероятно, со временем кружок Петрашевского распался бы сам собой. Однако стечением обстоятельств петрашевцы вдруг предстали в качестве опаснейших смутьянов.
  В феврале 1848 года во Франции вспыхнула революция, которая с напряженным вниманием была встречена в России как обществом, так и правительством.
  В середине марта народные восстания вспыхнули в Австрии, Пруссии, Венгрии, южных германских государствах, в ряде итальянских герцогств и королевств. Революция катилась к границам Российской империи. По распоряжению сверху жандармы усилили надзор за неблагонадежными элементами внутри государства.
  В   феврале   1848   года   полиция   обратила   внимание   на   пятницы   у Петрашевского. Было велено узнать, зачем собираются все эти «лицеисты, правоведы, студенты университета», какого они поведения и образа мыслей. Ход делу был дан, занимался им весьма энергичный, предприимчивый и тщеславный И.П. Липранди.
  В донесениях Липранди начальству кружок петрашевцев отличается «радикальным ожесточением против существующего порядка вещей, без всяких личных причин, единственно по увлечению утопиями, господствовавшими в Западной Европе». Посему в этом деле «скрывается зло великой важности, угрожающее коренным потрясением общественному и государственному порядку». Свое мнение он представил 20 апреля 1849 года шефу III отделения Л.В. Дубельту. В судьбе Достоевского и его товарищей донесение Липранди сыграло решающую роль, ускорив катастрофу и спровоцировав необычайно жесткое наказание петрашевцам.
  В пятницу  22  апреля   1849  года Достоевский  прочитал  собравшимся  кружковцам знаменитое письмо Белинского к Гоголю с резкой критикой «Выбранных мест из переписки с друзьями», запрещенное в России. Чтение этого «преступного письма» и стало одним из главных пунктов обвинения против Федора Достоевского и его товарищей. В ночь на 23 апреля 1849 года Достоевский был арестован. Следствие по делу петрашевцев длилось восемь месяцев, и все это время особо опасный государственный преступник Ф.М. Достоевский, считавшийся «одним из важнейших» среди арестованных, находился в Алексеевском paвелине Петропавловской крепости.
  Документы показывают, что все время, пока длилось следствие, Достоевский вел себя мужественно, с чувством собственного достоинства. Достоевский не только отстаивал перед следственной комиссией свое право на свободу мысли,  он развернул перед ней свое понимание общественного назначения литературы: она «есть одно из выражений жизни народа, есть зеркало общества.  Кто же формулировал новые идеи в такую форму, чтоб народ их понял — кто же, как не литература!»
  По завершении следствия военный суд, определив, что «горсть людей совершенно ничтожных, большей частью молодых и безнравственных, мечтала о возможности попрать священнейшие права религии, закона и собственности», приговорил всех 24 арестованных петрашевцев к расстрелу. Николай I, лично вникавший в суть дела, приказал объявить о помиловании лишь в ту минуту, когда все будет готово к исполнению казни.
  22 декабря 1849 года Достоевский и его товарищи предстали перед расстрельной командой.
  Во время этой инсценировки один из приговоренных к казни, Григорьев, сошел с ума, но все остальные держались очень достойно. Достоевский пред самым «расстрелом» сказал Спешневу, что они сейчас попадут к Христу. Спешнев нашел в себе силы кратко и мрачно отшутиться: «В виде праха».
  Достоевский был приговорен к четырем годам каторги. Перед самой отправкой он повидался с братом Михаилом. В глазах старшего брата стояли слезы, а Федор Михайлович был спокоен и утешал его: «Ты знаешь меня, не в гроб же я уйду, не в могилу провожаешь, — и в каторге не звери, а люди, может, еще и лучше меня, может, достойнее меня... Да мы еще увидимся, я надеюсь на это, — я даже не сомневаюсь, что увидимся... А вы пишите, да, когда обживусь — книг присылайте, я напишу каких; ведь читать можно будет... А выйду из каторги — писать начну. В эти месяцы я много пережил, в себе-то самом много пережил, а там впереди-то что увижу и переживу, — будет о чем писать...»
  24 декабря 1849 года осужденный на каторжный срок и закованный в кандалы бывший литератор Федор Михайлович Достоевский отправлен был в Тобольск.

КАТОРЖНИК

  Зимой 1849 года Достоевский поехал через всю европейскую Россию и Урал до Сибири. В Приуралье стоял мороз до сорока градусов. «Я промерзал до сердца», — писал он впоследствии. Лишь через две с лишним недели арестанты достигли Тобольска.
  Арестантов поместили в темную, холодную и грязную комнату. Один из узников, петрашевец Ястржембский, не выдержав испытаний, решил покончить собой. Достоевский в этой ситуации сделал психологически точный ход. Он мягко поговорил с отчаявшимся товарищем, предложил ему сигару, подарок брата, обнаруженный среди вещей. Вскоре принесли чай и свечку. «В дружеской беседе мы провели большую часть ночи. Симпатичный, милый голос Достоевского, его нежность и мягкость чувства, даже несколько его капризных вспышек, совершенно женских, подействовали на меня успокоительно...», — вспоминал Ястржембский, оставивший мысль о самоубийстве.
  3 января 1850 года Достоевский прибыл в Омский острог. Тридцать лет спустя он записал: «И никогда еще человек, более преисполненный надежд, жажды жизни и веры, не входил в тюрьму». Эта вера в себя, свой талант спасла писателя.
  Первый, кто его встретил, был главный тюремщик, плац-майор Кривцов: «Угреватое и злое лицо его производило на нас чрезвычайно тоскливое впечатление: точно злой паук выбежал на бедную муху, попавшую в его паутину». Он жестоко немедленно оскорбил арестанта и пригрозил ему жестокими карами за малейший проступок. Достоевскому обрили голову, водрузили на голову мягкую бескозырку и облачили в двухцветную куртку с желтым тузом на спине. Затем вновь прибывшего каторжника отвели в барак. Каторжная жизнь бывшего литератора началась. Здесь под несмолкающий крик, шум, ругань, бряцание цепей, драки, кражи, налеты и обыски ему предстояло провести четыре года.
  Достоевский был зачислен в чернорабочие, как не владевший каким-либо ремеслом. Он вертел в мастерской точильное колесо, обжигал на заводе кирпичи, разбирал, стоя по колена в ледяной воде, старые казенные барки.
  Достоевского потрясла ненависть арестантов к каторжникам-дворянам. «Вы, дворяне, железные носы, нас заклевали. Прежде господином был, народ мучил, а теперь хуже последнего наш брат стал», — говорил писателю один из бывших крепостных. Свои мысли и наблюдения, тюремный фольклор Федор Михайлович записывал в «Сибирскую тетрадь», хотя это было строжайше запрещено. Недаром писатель назвал свою великую книгу о каторге «заметками о погибшем народе». Многие страшные каторжные истории отразил Достоевский в «Записках из „Мертвого дома"»: о жестоких душегубах, фальшивомонетчиках, контрабандистах, о тех, кто преступил законы человеческие, не выдержав обид и оскорблений, о невинно пострадавших; что-то оставил для своих будущих великих романов.
  Каторга не сломила Достоевского, более того, как ни парадоксально, духовно укрепила его. Достоевский ждал свободы, переполненный новым замыслами: «Я ждал, я звал поскорее свободу, я хотел испробовать себя вновь на новой борьбе... Свобода, новая жизнь, воскресенье из мертвых». Долгие дни и часы каторги подходили к концу и, наконец, настал день освобождения. 2 марта 1854 года окончился срок каторги.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

  В марте 1854 года Достоевский был зачислен рядовым в Сибирский 7-й линейный батальон, расположенный в Семипалатинске. Федор Михайлович всеми силами стремился обрести настоящую свободу. К величайшему счастью, и для бывшего каторжника, и для русской литературы, в этом ему помог барон А.Е. Врангель, местный прокурор. Барон был человеком образованным, знал произведения Достоевского, присутствовал при инсценировке казни петрашевцев, искренне сочувствовал писателю. Достоевскому дали возможность снять квартиру, и он поселился в «русском городе», недалеко от своего батальона, в полутемной избенке вдовы-солдатки. Осенью 1855 года он был произведен в унтер-офицеры, а следующей осенью, после долгих и настойчивых хлопот Врангеля и знаменитого героя обороны Севастополя Э. И. Тотлебена — в прапорщики. В начале 1857 года Достоевскому было возвращено потомственное дворянство. Это позволило ему печататься, и в номере восьмом «Отечественных записок» брат писателя опубликовал написанного Достоевским еще в Алексеевском равелине «Маленького героя».
  В Семипалатинске Достоевского пригласили в некоторые дома в качестве репетитора, а командир батальона Беликов часто звал писателя к себе домой в гости. Здесь Достоевский и познакомился с Марией Дмитриевной Исаевой. Не достигшая еще тридцатилетия молодая, образованная женщина сразу вызвала его симпатию, переросшую в сильное чувство. Муж Исаевой в это время остался без работы, сильно пил, и семейство Исаевых бедствовало. В начале мая 1855 года Исаевы переезжают в Кузнецк, где муж Марии Дмитриевны получил должность. С этого момента между Достоевским и Исаевой начинается переписка. Мария Дмитриевна занимает все помыслы писателя. В августе 1855 года Федор Михайлович получил от нее письмо с известием о смерти супруга и трудном положении, в котором она оказалась. Достоевский с огромным трудом занял значительную сумму денег и выслал в Кузнецк. Добиваясь руки возлюбленной, Достоевский дважды без разрешения начальства, рискуя попасть под суд, выезжал в Кузнецк. Только в конце 1856 года Достоевский получил согласие Исаевой на брак, и 6 февраля 1857 года состоялась их свадьба.
  Это брак оказался несчастливым. В 1864 году М.Д. Исаева умерла в Москве от туберкулеза. Импульсивный, болезненно-требовательный характер этой женщины Достоевский вывел в целой галерее женских образов в своих великих романах.
  Между тем, в конце 1850-х годов в жизни ссыльнопоселенца Достоевского наметились решающие перемены. Он получил долгожданную отставку и уехал в Тверь. В то же время в «Русском слове» и «Отечественных записках» вышли в свет его повести «Дядюшкин сон», «Село Степанчиково и его обитатели».
  20 декабря 1859 года Достоевский, получив разрешение, возвращается с семьей в северную столицу, которую ровно десять лет назад оставил государственным преступником. Для полузабытого русским обществом автора «Бедных людей» начиналась новая жизнь.

СМЕНА ЭПОХ

  Достоевский нашел Петербург в состоянии лихорадочного возбуждения. Общество будоражили слухи о готовящихся реформах, оживилась литература, преобразились старые и появились новые печатные издания.
  Возобновление своей литературной деятельности Достоевский решил начать с основания нового журнала. В январе 1861 года стал выходить ежемесячник «Время», издававшийся его братом Михаилом, но, разумеется, главной литературной силой журнала был Федор Михайлович Достоевский. Важнейшей задачей нового издания объявляется примирение и единение культурной элиты с народом. Россия должна показать пример преодоления социальных и культурных противоречий.
  Достоевский сумел привлечь к сотрудничеству в ежемесячнике лучшие литературные силы России. За полтора года «Время» опубликовало пьесы Островского, прозу Тургенева и Салтыкова-Щедрина, Помяловского, поэзию Некрасова, Майкова, Плещеева, Полонского, Мея, Апухтина, путевые записки Григоровича; «Мои литературные и нравственные скитальчества» Аполлона Григорьева. Однако самое большое впечатление на русское общество произвели произведения самого Достоевского: «Униженные и оскорбленные» и «Записки из „Мертвого дома"». Бывший каторжник не просто напомнил о себе читающей России: он показал, что мощь его художественного таланта не погибла, но, напротив, многократно возросла.
  Издательская и литературная деятельность позволила Достоевскому поправить денежные дела и совершить первое в своей жизни европейское турне. Он с молодости мечтал о путешествиях, страстно желал повидать мир. В 1862 году он проехал Берлин, Дрезден, Висбаден, Баден-Баден, Кельн, Париж, Лондон, Люцерн, Дюссельдорф, Женеву, Геную, Ливорно, Флоренцию, Милан, Венецию и Вену.
  В  Лондоне   Достоевский  встретился   с   революционным   публицистом А.И. Герценом, с которым был знаком с 1846 года, и встретился с родоначальником отечественного анархизма М.А. Бакуниным. Свидание с революционерами глубоко разочаровало его. Достоевский давно оставил свое увлечение идеями социализма. Еще на каторге он пришел к глубокому убеждению в антихристианской природе социалистической идеи. «Социализм есть не только рабочий вопрос или так называемого четвертого сословия, но по преимуществу есть атеистический вопрос, вопрос современного воплощения атеизма, вопрос Вавилонской башни, строящейся без Бога, не для достижения небес с земли, а для сведения небес к земле», — писал он позднее в «Дневнике писателя».
  Европа произвела на русского писателя удручающее впечатление. Свое разочарование Европой и европейцами он изложил в опубликованном в журнале «Время»  за февраль — март 1863 года фельетоне «Зимние заметки о летних впечатлениях». По Достоевскому, немцев «трудно выносить в больших массах», французы — «народ, от которого тошнит», англичане получше других европейцев, но зато Лондон — новый Вавилон, «пророчество из Апокалипсиса, воочию совершающееся». Эти эмоциональные оценки есть прямое следствие полного неприятия писателем торжества мещанства, бездуховности, которые, по его мнению, возобладали в Европе. «Мещанство — идеал, к которому стремится, подымается Европа... мещанство — окончательная форма западной цивилизации, ее совершеннолетие...», — убеждал своего читателя Достоевский. Европа окончательно отступила от заветов Христа и занялась устройством антихристианского земного царства, представляя собой «полное торжество Ваала, окончательное устройство муравейника» — такой приговор выносил европейской цивилизации русский писатель. Нет оснований представлять великого гуманиста узколобым и злобным ненавистником Европы. Напротив, Достоевский искренне любил мощь и богатство духа европейской цивилизации. Однако в течение всего послекаторжного периода великий писатель напряженно выстраивает важную для него мысль о грядущей миссии России как преемницы когда-то великой, но разлагающейся под игом самодовольного мещанства Европы. Свои мысли о России и Европе, их будущности, писатель излагает и в своей публицистике, и вкладывает в уста главных героев своих романов.
  Зимой 1862-1863 годов Достоевский страстно (по-другому не умел) увлекся Аполлинарией Сусловой, инфернальной молодой особой, попортившей немало крови писателю. Дочь великого писателя Любовь Достоевская начальный этап романа отца описывала так: «Она (Суслова) вертелась вокруг Достоевского и всячески угождала ему. Достоевский не замечал этого. Тогда она написала ему письмо с объяснением в любви. Это письмо было найдено в бумагах отца, оно было простым, наивным и поэтичным. Можно было предположить, что писала его робкая молодая девушка, ослепленная гением великого писателя. Достоевский, растроганный, читал письмо Полины...»
  Суслова, особа весьма амбициозная и настойчивая, «влюбила» в себя доверчивого писателя. Не раз в своей жизни знаки женского любопытства он принимал за приметы любви. К тому же его личная жизнь в начале 1860-х годов складывалась очень непросто. Болезненная, нервная и раздражительная Мария Дмитриевна часто уезжала то на лечение, то к сыну от первого брака, то к родителям, а возвращаясь, устраивала мужу сцены.
  Достоевскому приходилось выслушивать от своей пассии упреки, требования развестись со «своей чахоточной женой». После одной особенно крупной ссоры любовников Суслова уехала в Париж, где он ее нагнал и сделал предложение. Аполлинария объявила ему, что «между ними все кончено»: она влюблена в некоего испанца Сальвадора. Тот, однако, вскоре бросил Суслову, и она вернулась к Достоевскому. Еще два месяца Федор Михайлович колесил с возлюбленной по Европе, пока, наконец, они не расстались окончательно. «Аполлинария — больная эгоистка. Эгоизм и самолюбие в ней колоссальны. Она требует от людей всего, всех совершенств, не прощает ни единого несовершенства в уважении других хороших черт, сама же избавляет себя от самых малейших обязанностей к людям», — вспоминал впоследствии Достоевский. Справедливости ради, стоит сказать, что и сам великий русский писатель был, что называется, не подарок. Из-за своего пристрастия к рулетке он, бывало, спускал в казино последнее, раз проиграл даже драгоценности Аполлинарии... В романе «Игрок» Достоевский описал и свое пагубное пристрастие к рулетке, и Суслову в образе Полины.
  Затяжные «бои на любовном фронте» сопровождались для писателя издательскими неудачами и потерями близких людей.
  Еще в конце XVTII века ослабевшая от внутренних неурядиц Речь Посполитая была поделена Австрией, Пруссией и Россией. Поляки не смирились с потерей независимости, и в ночь с 10 на 11 января 1863 года началось новое восстание. Журнал «Время» отреагировал на польские события небольшой статьей Н.Н. Страхова «Роковой вопрос». Цензура той поры пропускала и более смелые в политическом отношении материалы, однако 29 мая 1863 года журнал «Время» за публикацию статьи Страхова был закрыт без права возобновления в будущем. Для Достоевского это было неожиданным и страшным ударом.
  15 апреля 1864 года умерла от чахотки его жена Мария Дмитриевна. «Мы не могли перестать любить друг друга; даже чем несчастнее были, тем более привязывались друг к другу», — писал Достоевский своему задушевному другу Врангелю. Характер покойной супруги писатель отразил в образах Катерины Ивановны в «Преступлении и наказании» и Настасьи Филипповны в «Идиоте».
  Если кончина жены, долго и тяжело страдавшей от туберкулеза, не была для Достоевского неожиданностью, то скоропостижная смерть брата Михаила стала для него настоящим потрясением. В его смерти он чувствовал и свою вину, поскольку убедил М.М. Достоевского вложиться в издание «Времени», затем — прогоревшей «Эпохи». Финансовый крах стал одной из причин преждевременной смерти Михаила Достоевского, потерявшего все свои сбережения. Федор Михайлович писал брату Андрею: «Этот человек любил меня больше всего на свете ... Все дела семейства брата в большом расстройстве. Разумеется, я теперь им слуга. Для такого брата я и голову и здоровье отдам». Это письмо он написал в июне 1864 года, а всего через три с небольшим месяца  Достоевский хоронил талантливейшего, но беспутного поэта, литературного критика и соратника Аполлона Григорьева, которого искренне любил и очень высоко ценил. О своем состоянии после вереницы этих потерь Достоевский писал тому же Врангелю. «И вот я остался вдруг один, и стало мне просто страшно. Вся жизнь преломилась разом надвое ... Стало все вокруг меня холодно и пустынно».

«КРАСОТА СПАСЕТ МИР»

  После смерти старшего брата Федор Михайлович остался без средств к существованию и был должен своим кредиторам около 15 тысяч рублей — сумма по тому времени огромная, особенно для неимущего литератора.
  Стремясь выбраться из этой тяжелой ситуации, Достоевский совершил опрометчивый поступок, сделавший его положение безнадежным: заключил кабальный контракт с Ф.Т. Стелловским на издание собрания сочинений и обязался писать для него новый роман к 1 ноября 1866 года.
  Федор Тимофеевич Стелловский,  издатель-ростовщик,  в истории русской культуры имеет скандальную репутацию. Расчетливый и безжалостный скряга, он подстерегал русских писателей и композиторов в тяжкую для них минуту, издавая их произведения на катастрофически невыгодных для авторов условиях. Именно так он выпустил сочинения А.Ф. Писемского, В.В. Крестовского, а творения М.И. Глинки в 1861 году купил всего за 25 рублей у его сестры Л.И. Шестаковой. Возможно, Достоевский и недопонимал,  в каких ухватистых и жестких руках он оказался, но Стелловский, к сожалению, прекрасно знал, с кем имеет дело: Достоевский и до этого, случалось, не выдерживал сроков сдачи рукописей. «Так я писал и всю мою жизнь, так писал все, что издано мною, кроме повести „Бедные люди" и некоторых глав из „Мертвого дома". Очень часто случалось в моей литературной жизни, что начало главы романа или повести было уже в типографии и наборе, а окончание сидело еще в моей голове, но непременно должно было написаться к завтраму», — признавался он в 1864 году. Неисполнение договора грозило писателю пожизненной кабалой, к чему, собственно, и вел предприимчивый издатель. Пока Достоевский увлеченно работал над романом «Преступление и наказание», до сдачи Стелловскому романа «Игрок» остался всего месяц.
  Что ж, господин Стелловский мог довольно потирать руки. Написать за 28 дней столь большой роман, как обещанный Достоевским «Игрок», было невозможно.
  Чтобы избежать полной литературной кабалы, Достоевский по совету друзей пригласил стенографистку, которой оказалась Анна Григорьевна Сниткина. Встреча с ней оказалась для писателя счастливейшим подарком судьбы. По воспоминаниям Анны Григорьевны, это «был странный, неровный разговор — сразу обо всем. Видно было: Федор Михайлович нервничал, особенно когда вдруг обмолвился, что ничего из затеи со стенографированием не выйдет». Однако когда Анна Григорьевна начала работать с писателем, она почувствовала, что этот немолодой, нервный, измученный невзгодами писатель, в сущности, одинокий, но бесконечно добрый и светлый человек. Он диктовал ей содержание романа и одновременно, перебивая сам себя, рассказывал о своей юности, литературном дебюте, петрашевцах и приговоре на Семеновском плацу, о пребывании на каторге, затем вдруг о своих долгах, кабальном договоре со Стелловским. Девушка прониклась к писателю искренней симпатией, переросшей в любовь. Каждый день она приходила к Достоевскому, стенографировала, а по вечерам и ночам расшифровывала стенограммы, переписывала начисто и приносила готовые страницы. Работать с писателем было очень непросто. Порой он срывался на нее, нервничал, грубил, даже орал, топая ногами, но девушка терпела, понимая взвинченное состояние Достоевского. Постепенно у Сниткиной возникло чувство, как будто они были знакомы много лет и понимали друг друга с полуслова, полувзгляда. Наконец запись романа была завершена.
  Стелловский, как-то узнав, что Достоевский поспевает с романом в срок, улизнул из Петербурга, дабы избежать встречи с несостоявшимся должником. Он явно рассчитывал, что писатель растеряется, не зная, как ему поступить, а там поди докажи, что принес рукопись в срок, а не днем позже. Вероятно, если бы ушлый издатель имел дело только с Достоевским, то так оно и получилось бы, но здесь инициативу взяла на себя решительная и практичная Сниткина. По ее настоянию рукопись романа была завизирована у нотариуса и сдана в полицейский участок.
  В том же 1866 году, не желая расставаться со своей помощницей, Достоевский продиктовал Анне Григорьевне свой великий роман «Преступление и наказание». А зимой 1867 года Сниткина стала женой Достоевского. Достоевскому брак с двадцатилетней Сниткиной «доставил ... в полной и даже необычайной мере то семейное счастье, которого он так желал», — писал Н. Н. Страхов. Ее стараниями расстроенные денежные дела мужа были приведены в полный порядок. После смерти Достоевского в 1881 году молодая, полная сил 35-летняя женщина больше не вышла замуж, посвятив свою жизнь сохранению творческого наследия Федора Михайловича. Она неустанно и кропотливо собирала его рукописи, письма, документы, фотографии, написала ценнейшие мемуары.
  У Достоевских родилось четверо детей, но до зрелых лет дожили только дочь Любовь и сын Федор.
  С 1867 по 1871 год Достоевские находились за границей — в Дрездене, Берлине, Базеле, Женеве и Флоренции, изредка, наездами, бывая в России. Бадене Достоевский почти ежедневно, измучив себя и семью, играл в рулетку, надеясь выиграть, но, конечно, проигрывал. Пагубный порок писателя и как следствие — хроническое безденежье — вынуждали его семью жить в неотапливаемых комнатах, закладывать последние вещи. Исключительно тяжело пережил писатель смерть свой трехмесячной дочери Софьи от воспаления легких.
  Бедственное положение семьи, страшные приступы эпилепсии, безнадежная игра в рулетку, конфликт с западником Тургеневым, тоска по родине все же не смогли помешать Достоевскому написать два своих шедевра — «Идиот» и «Бесы». Первый роман писатель почти полностью закончил в 1868 году.
  Достоевский стремится воплотить образ Христа в князе Мышкине, главном герое произведения, через него писатель провозглашает свою заветную мысль: мир спасет красота. Однако явление Мышкина-Христа в мир страстей, пороков и лжи, его стремление всех примирить приносит обратный результат. Нравственная чистота князя не преобразует мир, а он сам погружается в безумие. Этот роман Достоевского вызвал интерес и споры в России. Но, пожалуй, самым дискуссионным произведением писателя стал роман «Бесы».
  В ноябре 1869 года члены революционной организации «Народная расправа» во главе с С.Г. Нечаевым убили своего товарища, студента И.И. Иванова, заподозрив его в доносительстве. Фабула этого дела и стала сюжетом для романа Достоевского «Бесы».
  Следует сказать, что писатель пристально следил за развернувшимся в России противостоянием между властью и революционным подпольем. Признавая внутреннюю правоту революционеров, писатель решительно отказывался  признать их право перешагнуть через кровь ради «высокой цели» и «свободы». Для него убийство всегда оставалось преступлением перед совестью и Богом, а на пути преступления недостижима истинная свобода.
  В «Братьях Карамазовых» старец Зосима предрекает, что «свободолюбцы»,   начав   с провозглашения свободы, равенства и братства, кончат тем, что зальют Россию кровью. Но, пожалуй, самое  свое  гениальное  пророчество  писатель  вложил  в уста Петруши Верховенского, главного «беса», изложившего свою «программу» Ставрогину. В данном случае глубина прозрения великого писателя оправдывает обширность цитаты: «Слушайте, мы сначала пустим смуту. Я уже вам говорил: мы проникнем в самый народ. Знаете ли, что мы уж и теперь ужасно сильны? Наши не те только, которые режут и жгут, да делают классические выстрелы или кусаются. Такие только мешают. Я без дисциплины ничего не понимаю. Я ведь мошенник, а не социалист, ха-ха! Слушайте, я их всех сосчитал: учитель, смеющийся с детьми над их богом и над их колыбелью, уже наш. Адвокат, защищающий образованного убийцу тем, что он развитее своих жертв и, чтобы денег добыть, не мог не убить, уже наш. Школьники, убивающие мужика, чтоб испытать ощущение, наши, наши. Присяжные, оправдывающие преступников, сплошь наши. Прокурор, трепещущий в суде, что он недостаточно либерален, наш, наш. Администраторы, литераторы, о, наших много, ужасно много, и сами того е знают! (...) Русский бог уже спасовал пред „дешевкой". Народ пьян, матери пьяны, дети пьяны, церкви пусты, а на судах: „двести розог, или тащи ведро". О, дайте, дайте, расти поколению. Жаль только, что некогда ждать, а то путь бы они еще попьянее стали! Ах, как жаль, что нет пролетариев! Но будут, будут, к этому идет... (...) Мы провозгласим разрушение... почему, почему, опять-таки, а идейка так обаятельна! Но надо, надо косточки поразмять. Мы пустим пожары... Мы пустим легенды... Тут каждая шелудивая „кучка" пригодится. Я вам в этих же самых кучках таких охотников отыщу, что на всякий выстрел пойдут, да еще  за честь благодарны останутся. Ну-с, и начнется смута! Раскачка такая пойдет, какой еще мир не видал... Затуманится Русь, заплачет земля по старым богам...»
  «Бесами»  оскорбились революционные демократы и возмутились либералы. Оппозиционная пресса, соревнуясь в хлесткости эпитетов, обвиняла Достоевского в «измене идеалам молодости», «клевете» на молодое поколение, «ретроградстве» и даже «полицейщине». Столь мощная и совершенно несправедливая пропагандистская акция глубоко задевала эмоционального и легкоранимого писателя, заставляла его браться за перо и отстаивать свою правоту.
  После возвращения в Россию жизнь Достоевского, во многом усилиями Анны Григорьевны, обрела устойчивость и покой, так необходимые для творчества.
  В 1872 году Федор Михайлович купил небольшой дом в старой Руссе и каждое лето отдыхал там со своим семейством. Здесь вдали от столичной суеты были написаны роман «Подросток» и многие главы «Братьев Карамазовых». В 1877 году Достоевский окончил «Братьев Карамазовых».
  Последним истинно пророческим обращением великого писателя к современникам и потомкам стала знаменитая Пушкинская речь Достоевского. 6 июня 1880 года в Москве состоялось открытие памятника Пушкину, а 8 июня на втором публичном заседании Общества любителей российской словесности Достоевский произнес свою знаменитую речь о Пушкине. В отечественной культурной традиции не было более искреннего и страстного призыва к нравственному самосовершенствованию, призыва к интеллигенции идти по проложенному Пушкиным пути добра и правды, преодоления безверия, гордыни, эгоизма.
   Из «Пушкинской речи» Ф. М. Достоевского: «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа, сказал Гоголь. Прибавлю от себя: и пророческое... И никогда еще ни один русский писатель, ни прежде, ни после его, не соединялся так задушевно и родственно с народом своим, как Пушкин... Пушкин как раз приходит в самом начале правильного самосознания нашего, едва лишь начавшегося и зародившегося в обществе нашем после целого столетия с петровской реформы, и появление его сильно способствует освещению темной дороги нашей новым направляющим светом. В этом смысле Пушкин есть пророчество и указание (...) Пушкин умер в полном развитии своих сил и бесспорно унес с собою в гроб некоторую великую тайну. И вот мы теперь без него эту тайну разгадываем».
  Достоевский начал свою речь в полной тишине, а заканчивал под шквал оваций. «Вы наш святой, вы наш пророк!» — кричали из публики Достоевскому. Ему на краткий миг удалось объединить всех, сидящих в зале: западников, славянофилов, почвенников, «прогрессистов» и «ретроградов». «Тому, кто слышал его известную речь в этот день, конечно, с полной ясностью представилось, какой громадной силой и влиянием может обладать человеческое слово, когда оно сказано с горячей искренностью среди назревшего душевного настроения слушателей», — вспоминал А.Ф. Кони.
  «Пушкинская речь» потребовала от Достоевского громадных физических и душевных сил: «Я находился на грани обморока», — признавал он впоследствии. Между тем здоровье писателя было подорвано непосильной работой. В конце 1879 года врачи обнаружили у Федора Михайловича прогрессирующую болезнь легких и рекомендовали ему избегать физических нагрузок и душевных переживаний. Этот совет был невыполним для великого труженика. Он работал по ночам, готовил к печати очередной выпуск «Дневника писателя», обдумывал продолжение «Братьев Карамазовых». Но 26 января 1881 года у Достоевского, пытавшегося сдвинуть тяжелую этажерку с книгами, пошла горлом кровь. Кровотечение то прекращалось, то возобновлялось. Утром 28 января Достоевский сказал жене: «...Я знаю, я должен сегодня умереть!» В тот же день Федор Михайлович скончался.
  Исчерпывающе точно и кратко сказал о нем философ Владимир Соловьев: «Приняв в свою душу всю жизненную злобу, всю тяготу и черноту жизни и преодолев все это бесконечной силой любви, Достоевский во всех своих творениях возвещал эту победу».

Степанов, Ю.Г. Великие люди России / Ю.Г. Степанов, В.В. Артемов.- Москва: ОЛМА Медиа Групп, 2015.- С.59-82.