Змеи — одни из самых древних существ на планете Земля. Вся история их взаимодействий с человеком окутана невероятным количеством страхов, легенд и парадоксов: змеиным ядом смачивали наконечники стрел, травили соперников и на основе этого же яда делали лекарства для больных. Изучать их начали всего каких-то сто лет назад. Тогда-то и родилась одна из самых опасных и редких профессий на планете — профессия змеелова!
Грамм змеиного яда стоит дороже золота и хранит в себе огромное количество неразгаданных секретов. Ученые-герпетологи занимаются отловом и изучением яда самых опасных змей на планете. Весьма опасной работе эти люди посвятили всю жизнь. Они ищут в яде змеи что-то настолько ценное, что риск для собственной жизни отходит на второй план.
Завораживающая работа змеелова уникальна тем, что представители этой профессии отрабатывают свое мастерство только на практике, каждый день рискуя жизнью. Даже опытные змееловы не могут предугадать, чем закончится их следующая встреча с ядовитым пресмыкающимся.
В современном мире настоящих серпентологов (раздел зоологии, изучающий змей) становится все меньше. Молодые люди не стремятся в эту профессию, так как обучение ей требует приложения огромных усилий, связано с постоянными разъездами и риском и не гарантирует прибыли. Человек, решивший связать свою жизнь с подобным занятием, обязан профессионально разбираться в ядах и противоядиях, а также в повадках змей и их особенностях, связанных с местами обитания. Также змееловы не должны страдать от аллергии, ведь в таком случае невозможно будет предсказать реакцию на противоядие.
И все же ни один университет не научит необходимой ловкости и реакции, ведь каждый укус может привести к гибели. К примеру, грамм высушенного яда индийской кобры может убить более 100 собак и окажется смертельным для человека, если он не получит противоядие в течение часа. Не стоит забывать, что кобры могут плевать ядом в глаза. А яд некоторых видов змей из Южной Америки вызывает сильнейший некроз, за несколько часов приводящий к омертвению и, как следствие, потери конечности. Всё это вынуждает змееловов никогда не терять бдительность и точно рассчитывать момент, когда необходимо увернуться от молниеносного броска змеи.
Более того, большинство специалистов сами вкалывают себе змеиный яд, постепенно увеличивая дозу, чтобы выработать иммунитет. По признанию некоторых серпентологов, это крайне болезненная, однако необходимая процедура. Так, специалист сибирского серпентария Александр Писарев в одном из интервью признался, что боль от яда гадюки настолько сильная, будто руку несколько часов варили в кипятке.
Другой серпентолог, американец Билл Хааст, известен тем, что попал в Книгу рекордов Гиннесса как человек, переживший 172 укуса ядовитых змей. Один из инцидентов привел к тому, что Хааст потерял несколько пальцев, а укус индийской кобры и вовсе чуть не стал для ученого роковым.
Основная цель столь опасной работы — получение яда, который активно используется в медицине. Один грамм змеиного яда стоит в несколько раз дороже грамма золота. Также в мире до сих пор ценятся изделия из змеиной кожи, но международное право сильно ограничивает данный вид торговли из-за угрозы браконьерства. В связи с этим задача змеелова — изловить чешуйчатую живой.
Приспособления для охоты на змею довольно простые — палка с крюком на конце и мешок, изнутри укрепленный специальными пластинами, чтобы змея не могла прокусить ткань. Также могут использоваться корнцанги — специальные щипцы для захвата змеи. Серпентологи обычно работают в кирзовых сапогах, некоторые используют резиновые перчатки. Дело в том, что змее, чтобы впрыснуть яд, необходимо прокусить кожу и сжать челюсти, а так как большинство видов не могут прокусить плотную резину, то не возникает необходимого давления на клыки, и ценный для охотника яд не расходуется.
В ходе охоты змеелов должен поймать рептилию, прижать ее голову к земле палкой или крюком, после чего осторожно надавить на голову змеи чуть ниже пасти и сцедить яд с клыков в специальную колбу. После этого змею либо отпускают, либо передают в серпентарий, где в дальнейшем яд сцеживается раз в две недели. Процесс сцеживания не менее опасен, чем сама охота, так как змея в любой момент может вырваться и нанести смертельный укус.
В современной медицине для производства лекарств используется преимущественно яды кобры, гюрзы и гадюки. В частности, ряд змеиных ядов обладает свойством расслаблять мышцы и используется для изготовления обезболивающих мазей.
Больше всего профессия змеелова востребована в Индии. Здесь преимущественно охотятся на кобру, и брать её надо только живой: убить эту рептилию считается святотатством. По преданию, бог Вишну любил отдыхать на ложе из кобр, свившихся в кольцо. А значит, тот, кто убивает кобру, разрушает основы Вселенной.
Индия — страна древних традиций и знаний. Их хранят и передают по наследству. И умение ловить змей и исцеляться от ядовитых укусов тут не исключение. Например, есть в Индии деревушка Молар Банд, не обозначенная на картах. В ней живут потомственные змееловы и заклинатели змей, которые ежедневно рискуют жизнью. Несмотря на опасность, змееловы не удаляют у пойманных для факиров рептилий ядовитые клыки — жалеют змей: без зубов те становятся вялыми и болеют.
При ловле рептилий используют специально обученных собак. Пёс находит нору, а змеелов льёт в неё воду или разрывает лопатой. Растревоженная кобра обязательно выползет наружу.
Живёт за счёт ловли очковых кобр и сбора их яда и индийское племя ирула. Навыками змееловства в племени владеют все: и взрослые, и дети. Мальчики, которым всего 8 лет, охотятся на довольно ядовитых рептилий, а в возрасте 12 лет допускаются и к охоте на кобр. Тут у ирула налицо разделение труда: дети разрывают норы, женщины наблюдают, чтобы змея не вылезла через запасной выход, а мужчины ловят. Ежедневно каждая семья добывает около 15 кобр.
Поймав рептилию, ирула сдают её в специальный кооператив. Там змею помещают в глиняный сосуд и каждую неделю добывают у неё яд. Для этого её принуждают укусить ткань, натянутую поверх стакана. Сквозь неё яд просачивается в ёмкость. За одну такую процедуру добывается несколько миллиграммов яда, который продают производителям медицинских препаратов. После двух-трёх доек рептилий отпускают на волю.
Если змея и укусит кого-то из ирула, они никогда не пользуются сывороткой-антидотом, изготовленной медиками. Индийцы применяют только отвар из трав по рецепту своих далёких предков. Его же дают детям с малых лет, чтобы выработать у них иммунитет к змеиным укусам.
В России профессия змеелова постепенно исчезает. И это неудивительно. Из десятка серпентариев, существовавших до перестройки, на плаву остался один — Новосибирский. В штате серпентария всего несколько человек, из них два герпетолога. Здесь добывают змеиный яд и подготавливают его для дальнейшего использования в фармацевтической промышленности. Один герпетолог за смену доит около 300 гадюк и получает порядка 17 г яда.
Перед началом работы возле стола ставят два ящика. Один для змей, у которых надо забрать яд, другой для тех, у кого уже забрали. На столе их ждёт ёмкость, покрытая полиэтиленовой плёнкой. Герпетолог достаёт специальным пинцетом змею, прижимает её голову к ёмкости. Гадюка, естественно, кусает плёнку, и её яд стекает в сосуд. Всё происходящее длится секунды. После чего рот змеи обрабатывают раствором, и рептилию отправляют отдыхать. Каждую гадюку доят один раз в 8-12 дней. А их в серпентарии около 2 тысяч. Так что работы специалистам хватает.
Всё, что удалось получить за смену, взвешивают, очищают и проверяют на соответствие международным стандартам. Кстати, в Новосибирском серпентарии чистота продукта составляет 99,9%. По мнению работников серпентария, они могли бы полностью обеспечить змеиным ядом всю мировую фармацевтику. Пока же продукт уходит только в Европу.
Змеи в неволе живут значительно меньше, так как не впадают в спячку. Чтобы сохранить природный баланс, детёнышей, родившихся в серпентарии, выпускают на волю, и гуляют они на свободе до своего созревания, ибо для дойки нужны особи в возрасте не менее 5 лет.
Взрослых змей поставляют в серпентарий змееловы. Правда, здесь их называют ловцами. Для отлова рептилий нужно иметь специальное разрешение. За каждую змею ловцы получают от серпентария по 400 рублей. Причём договор с учреждением они заключают заранее. Случайных гадюк здесь не принимают. В тяжёлые для серпентария времена один из герпетологов, Александр Писарев, сам ловил змей. И даже поставил личный рекорд — 178 рептилий в день.
Существует в России и ещё небольшой серпентарий — в Махачкале. Там добывают яд гюрзы — одной из самых опасных змей. За год от этой рептилии можно получить 1,5 г яда. Срок его годности составляет 20 лет. Стоимость продукта очень велика — 2,5 тысячи евро за грамм. Поскольку официально яд гюрзы в России не продаётся, на чёрном рынке его цена ещё выше — 3 тысячи евро за грамм. Его используют для лечения сложных заболеваний, в том числе и гемофилии, а также для диагностики в онкологии.
Дроздов, Н.Н. В мире людей и животных. Забавные истории и анекдоты / Н.Н. Дроздов. - М.: Вече, 2017.- 304 с.: ил. (18+)
Змеелов — одна из самых редких профессий. Их в странах СНГ всего несколько десятков человек. Их не обучают ни в одном учебном заведении. Тайны профессии передаются от одного специалиста к другому.
Среди змееловов Владимир Бабаш, который возглавляет группу работников Каракалинского серпентария в Туркмении, считается одним из самых опытных.
Серпентарий находится в живописном Багандарском ущелье в нескольких километрах от районного города Каракала. Место совершенно безлюдное. По мнению Бабаша, это то, что нужно: меньше любопытных. Даже если какая-нибудь змея и уползет из серпентария, то не встретится с человеком. И все же на воротах Владимир сделал внушительного размера надпись: «Осторожно! Ядовитые змеи!» Так, на всякий случай. Вдруг кто-то решится забраться в серпентарий.
Кстати, сам серпентарий представляет собой несколько просторных вольер, в которых обитают кобры и гюрзы. Здесь же находится и лаборатория, где все приспособлено для взятия яда у змей. Нам довелось воочию наблюдать эту процедуру.
Вместе с Бабашом входим в одну из вольер, где обитают кобры. Змеелов предупредил нас, чтобы мы шли за ним шаг в шаг, иначе можно не заметить змею и нечаянно на нее наступить. Мы идем за Владимиром и оглядываемся по сторонам. Где же змеи?
Владимир Бабаш
Бабаш пояснил, что в это время уже припекает солнце и змеи прячутся в укрытии. Убежище для змей — просторный плоский ящик, верх и днище которого сделаны из тростника. Это растение — хороший теплоизолятор.
Змеелов крючком поднял крышку ящика. Прямо скажем, зрелище не для слабонервных — десятки кобр плотной массой застыли на днище. Яркий свет — и люди их потревожили. Змеи зашевелились, а некоторые стали выползать из ящика. Владимир осторожно опустил крышку.
— Сколько в ящике кобр?
— Шестьдесят семь, но в вольере бывает и больше — до двухсот.
— Не тесновато ли им в этом укрытии?
— Я сооружаю несколько таких ящиков. А вольера просторна, и в ней есть все для нормальной жизни змей: ванночки с водой, живой корм.
Владимир сказал, что у этих змей он еще не брал яд. Поэтому они не очень агрессивны. Затем он вновь приблизился к ящику, поднял крышку, ловко подцепил одну кобру крючком и взял ее ниже головы рукой. Змея приняла характерную позу угрозы: расширила капюшон и стала посматривать по сторонам. До чего же змея красива в солнечных лучах! Плоская голова и чешуйки на теле сверкают, словно покрытые лаком.
Бабаш смотрел на змею с восхищением. Затем осторожно опустил кобру на траву, и та быстро уползла в ящик.
Мы осмотрели просторную вольеру. Здесь несколько неглубоких ям с чистой проточной водой. У воды — обилие жаб.
— Здесь все приближено к природным условиям обитания змей, — пояснил Бабаш. — Завтра отправляемся на отлов змей, приглашаю и вас.
Ранним утром с группой змееловов направляемся в долину горной речки Сумбар. Весна для змееловов — «страдная пора». С собой Бабаш взял несколько мешочков для змей, деревянную палку с металлическим крючком, сачок и флягу с водой. В маленькой аптечке — скальпель, отточенный, как бритва, шприц, новокаин в ампулах. Одежда легкая, обут он в кирзовые сапоги.
По дороге Владимир внимательно осматривает каждый куст — не затаилась ли где гюрза. Заглядывает под камни. Наметанным глазом шарит по земле, обследует промывы, трещины, норы грызунов.
И вот удача: под кустом, у воды, он обнаружил довольно крупную гюрзу. Та, видимо, была застигнута врасплох, но уже приняла характерную позу обороны. Бабаш ловко подцепил ее крючком, но змея, угрожающе шипя, соскользнула. Наверное, хорошо разогрелась. Успела и «клюнуть» палку — на ней засверкали две янтарные капли яда.
Бабаш очень сосредоточен. Быстрые, сотни раз выверенные движения рук. И вот в сачке яростно заметался живой жгут длиной более метра. Змеелов положил сачок со змеей под куст, в тень, где прохладно, и гюрза вскоре перестала биться. Затем он переложил ее в мешочек и туго завязал тесемки.
— Успокоилась?
— Не успокоилась, скорее затаилась. Только развяжите мешок — и она пружиной разожмется в молниеносном броске.
Он присел на булыжник в тени. Рубашка на спине взмокла. На лбу застыли капельки пота.
— Надо немного расслабиться, — улыбнулся он. — Коварнее и опаснее змеи, чем гюрза, не знаю. Она смотрит на тебя, ты ждешь броска в сторону, а она наносит удар в стоящего рядом. Зубы у нее очень острые — до двух сантиметров длиной. Укус гюрзы нередко бывает смертельным, если сразу не принять мер. И вот берешь с собой скальпель и шприц. Причем гюрза не впрыскивает весь яд сразу. Она может укусить подряд несколько раз.
— Чем еще отличается поведение гюрзы?
— Это отменный охотник. У нее фантастическая реакция. Может сделать бросок на две длины своего тела, причем не на земле, а на ветвях, когда охотится за птицами. Не раз видели, как гюрза ловит пернатых на лету. Замечательно маскируется. Подбирает «одежду» в тон местности.
В тот день Бабаш поймал четыре змеи — три гюрзы и одну кобру. Улов, как он считает, неплохой. Да, нелегок хлеб у змеелова. Мы прошли с ним более десяти километров. А ведь это бездорожье, палящее солнце и постоянная опасность. Все время нужно быть предельно внимательным. Расслабишься на какое-то время — и может произойти непоправимое.
За двадцать лет такой работы змеелов поймал более 3000 змей. Более 30 000 держал в руках — ведь каждую пойманную змею приходится «доить» по многу раз.
— Вас змеи кусали?
— Много раз. Конечно, укус укусу рознь. Но каждый из них мог стать последним в моей жизни.
— Как спасаетесь?
— Я сам выработал несколько рецептов лечения, которые не раз спасали мне жизнь.
— Поделитесь своим опытом.
— Меры простые: в первый момент после укуса надо отсосать яд из ранки. Если я иду с партнером, то задача упрощается — мы помогаем друг другу. А если иду на отлов один и меня змея кусает в то место, откуда невозможно отсосать яд, например в ногу сзади, то скальпелем делаю надрез, выдавливаю кровь, а затем обкалываю ранку новокаином.
После укуса Бабаш однажды был на волоске от смерти. Но выкарабкался благодаря закалке и отменному здоровью. Тут бы и отказаться от опасной работы, выбрать что-нибудь полегче. Но Владимир не таков. Ему нравится быть змееловом, выходить победителем в схватке со змеями. Да и плоды его труда нужны людям — потребность в змеиных ядах возрастает.
— Владимир, сколько змей вы обрабатываете за сезон?
— Посчитаем: за сезон в вольерах бывает более 400 гюрз и более 100 кобр. Каждую змею приходится «доить», т. е. брать у нее яд, до десяти раз. Значит, более 5000 змей проходят через мои руки за сезон.
Каракалинский серпентарий за сезон дает 500 граммов сухого яда, а ценится он дороже золота.
