АРХИП ИВАНОВИЧ КУИНДЖИ
Даты жизни: 27 января 1842 - 24 июля 1910
Место рождения: город Мариуполь, Российская империя
Русский художник греческого происхождения, мастер пейзажной живописи.
Известные картины: «Березовая роща», «Радуга», «Лунная ночь на Днепре», «Вечер на Украине», «После дождя»
БЕРЕЗОВАЯ СИМФОНИЯ КУИНДЖИ
В 1880 году впервые на Руси появилась выставка отдельного художника, да притом — одной только картины. И картина эта не какой-нибудь грандиозный исторический сюжет, а скромный по размеру пейзаж... Буквально весь грамотный Петербург целыми днями осаждал помещение выставки. Кареты стояли по Большой Морской до самого Невского и загибали еще за угол по Невскому до Малой Морской. Публику во избежание давки, приходилось впускать группами. В то время как одна группа толпилась перед картиной, другие длинной вереницей ждали на лестнице и густой толпой стояли у подъезда. Творилось что-то небывалое!
Картина была выставлена в темном помещении и освещена сбоку ламповым светом. «Что это такое? — стояли перед ней пораженные зрители. — Картина это или действительность? В золотой раме или в открытое окно виден этот месяц, эти облака, темная даль, эти «дрожащие огни печальных деревень» и переливы света, эти серебристые отражения месяца в струях Днепра, огибающего даль, эта поэтическая, тихая, величавая ночь? Нет ли тут фокуса? Не писал ли Куинджи на перламутре? Не искусственное ли освещение лампами придало картине такой блеск и такое обаяние?»
Куинджи А. "Лунная ночь на Днепре", 1880
Иллюзия света была так полна, что иные наивные граждане просили разрешения заглянуть за ширму, на которой висела картина, чтобы удостовериться, не написана ли она на стекле и не просвечивается ли сквозь него какой-нибудь лампой. Но те, кто видел картину днем, когда по воскресениям художник открывал для посетителей свою мастерскую, говорили, что при солнечном освещении она еще лучше.
По всему Питеру разносился звук нерусского имени «Куинджи» — человека глубоко русского, только с восточным лицом, с черной бородой. Газеты наперебой помещали отзывы о «Ночи на Днепре», в каждой из них появлялось по две три, а то и более статей о картине и ее авторе. Высказывались не только простые рецензенты, но и такие именитые люди, как Дмитрий Иванович Менделеев. В журналах сколько-нибудь причастных к художеству, печатались обстоятельные статьи, целиком посвященные Куинджи и его значению в русской живописи; делались попытки определить его место и в европейской живописи. Мариупольский пастух гусей, ретушер, художник-самоучка, никому не ведомый грек Куинджи завоевал столицу и Россию!
«Это не движение живописи вперед, а скачок, скачок огромный! «Ночь на Днепре» — это невиданное еще нигде могущество красок. Это не картина, а сама природа, перенесенная на полотно в миниатюре. «Такой картины нет в целом мире, нет в мире искусства!» — восхищались произведением Куинджи ценители.
«Ночь на Днепре» еще до выставки купил за большие деньги великий князь Константин Константинович. Картина так полюбилась ему, что он не пожелал с ней расставаться. И после того как весь Петербург вдоволь на нее нагляделся, он взял ее с собой в кругосветное путешествие. А по России картина разошлась в огромном количестве репродукций.
Портрет Архипа Куинджи. Художник В.М. Васнецов, 1869
Портрет Архипа Куинджи. Художник И.Н. Крамской
Архип Иванович Куинджи не был очень уж плодовитым живописцем, он не умел повторяться и не любил. «Пусть лучше — только это, что есть, я высказался главным, а второстепенное, второсортное никому не нужно», — говорил он.
У мастера был совершенно детский взгляд на мир. Может быть, потому, что рано остался сиротой. Отец умер, когда Архипу шел всего шестой год. Вскоре умерла мать. Лишившись родного угла, Архип жил у тетки в Мариуполе. Грамоте обучался на медные гроши в «вольной школе» грека-учителя. Учитель сам был едва грамотен, поэтому учение продолжалось недолго. Архип пас гусей, был подручным на строительстве храма, — дорогу в жизнь пробивал себе сам.
Страсть к рисованию в нем проявилась рано, и была настолько огромна, что он рисовал, где только мог и чем только мог! В девятнадцать лет, подкопив небольшую сумму, поехал в Петербург поступать в Академию художеств. Не приняли, конечно. Дважды поступал, дважды проваливал экзамен, но никто не слышал от него ни жалоб, ни сетований.
Работал ретушером в фотосалоне, и «сам - один» в своей каморке писал картины. Странная и исключительная судьба! Только через семь лет Куинджи разрешили посещать Академию в качестве вольнослушателя. Но... курса он не окончил; дошел до натурного класса и бросил, — скучно стало.
И снова — «сам-один». Сам обучил себя и сам воспитал свой дар. Скажет впоследствии: «Если художественное дарование настолько слабо, что его надо ставить под стеклянный колпак, а иначе оно погибнет, — туда ему и дорога!.. Если человеку дано что-нибудь сделать, он сделает»! Он не признавал никаких традиций, опрокидывал все правила, все рецепты и делал так, как бродило у него в голове.
В 1876 году (через 15 лет по приезде в Петербург!) Куинджи представил на выставку картину «Украинская ночь», которую тотчас же купил Павел Михайлович Третьяков. Художник Репин, увидев картину, вскрикнул:
— Куинджи — гений!
— Гений! — эхом отозвался Крамской. — Не много таких насчитаешь!
Затаилась природа, тьма перемещается как живая; хуторок, словно в сказке; и светит над этим миром яркая, знакомая и неведомая луна. Настроение южной ночи было передано в совершенстве! Просто, незатейливо, но как живо! Души зрителей наполнялись тихой нежностью при виде картины, хотелось смотреть и смотреть на нее, руками трогать, хотелось... шагнуть в нее. Российские и зарубежные критики в один голос заявили, что ничего подобного искусство еще не знало. «Не верится, что это могли сотворить обычные краски!»
«Задумываешься: не здесь ли предел для развития художника?»
Картина стала сенсацией. Начались споры вокруг творчества Куинджи. Стали звучать заявления, что так писать нельзя, потому что это не картина, а живой момент.
Архип Иванович не вступал в полемику. Что он мог сказать в оправдание своего творчества? Что, живя в Петербурге, тосковал по южной неге, которую с детства вбирал в себя охапками? Что эта тоска переродилась в конце концов в романтическую иллюзию, наполнив собой его жизнь и его произведения? Никто этого не поймет.
Куинджи А. "Вечер на Украине", 1878
Через два года Архип Иванович показал публике еще одну картину из этого же цикла, — «Вечер на Украине». Никогда еще в живописи не был передан закат солнца столь чарующе! Так мог увидеть только ребенок! А написать — волшебник! Но... волшебства здесь не было; к этой картине художник шел очень долго, ибо только казалось, что здесь одно мимолетное впечатление от природы. Чтобы написать такую картину, надо многое повидать, уложить в своей памяти. Надо многое знать. А жаждой знаний Архип Иванович был охвачен всю свою жизнь. Он желал всё понимать не только в искусстве, но и в науке. Когда ему говорили, что не все научные вещи, но объяснить, что есть такие, которые требуют особой подготовки, — он сердился:
— Как же это так, что я не могу понять? Ведь я же человек, я должен понимать всё! Мне не надо подробностей, мне надо главное. «Нельзя понять»... Нет, это вы не умеете разъяснить просто.
Сам он писал очень просто. Он в совершенстве владел этой гениальной простотой и не верил, что другим такое владение не дано.
Куинджи А. "Березовая роща", 1879
Весь свой талант и энергию Куинджи отдавал на изображение природы, на раскрытие неисчерпаемых ее красот. «Березовая роща». Начало лета, первых жарких дней с яркой и чистой листвой, сочным ковром трав. Влажная дымка воздуха. Ничего, кажется, особенного. Но публика бессменно толпилась перед этой картиной на выставке в Петербурге и в Москве. Было чувство открытия не только этого уголка леса, земли, но открытия для себя мира в целом. «Я радуюсь, радуюсь всеми нервами моего существа... Вот оно, настоящее-то, то есть такое, как оно может быть!» — восхищался художник Маковский.
«Это — не картина, а с нее картину можно писать!» — восклицал Шишкин.
Солнечные пятна горели на траве, стволы берез выступали круглым рельефом, подлинным светом пылали листья... — было впечатление огромной внутренности леса, уходящего — одна группа стволов за другой — вдаль.
«Трудно теперь предсказать, куда пойдет пейзажная живопись, но перед ней распахнулось что-то широкое, светлое, совершенно новое, небывалое, чего никто не ожидал, о чем никто не смел думать. Какая же сила должна быть у художника, который так широко распахнул эти двери и открыл новую, неведомую область!» — поражались современники Куинджи. Опасались они только одного: долговечной ли будет комбинация красок, которую он открыл? Может быть, он соединил вместе такие краски, которые находятся в природном антагонизме между собой и, по истечении известного времени, потухнут или изменятся? И потомки будут пожимать плечами в недоумении: отчего приходили в восторг зрители? Во избежание такого будущего художник Крамской даже предлагал засвидетельствовать «протоколом», что полотна Куинджи действительно все наполнены светом и воздухом, что свечение и бездонность их настоящие. Опасения оказались не напрасными. Смешение химически несовместимых красок стало горем не одного Архипа Ивановича. Такая живопись действительно чернела со временем. Люди, видевшие картины Куинджи в годы их появления, впоследствии их не узнавали, — так померк под черным «флером» некогда блестящий, могучий колорит. И все равно, симфонии Куинджи, взятые так просто, переданные такими, казалось бы, элементарными приемами, — до тех пор, однако же, не приходившими в голову живописцам, овладевали зрителем и вливали в душу какое-то тихое, загадочное и сладостное ощущение...
Достигнув признания и славы, Архип Иванович, не шутя, заявлял друзьям:
— Буду миллионером, куплю землю в Крыму, устрою курорт для больных художников.
Один из его товарищей, который в молодости вместе с ним перебивался с хлеба на квас, вздумал сказать ему, что это нецелесообразно. Куинджи вышел из себя, и, задыхаясь, волнуясь, закричал на него:
— А это ты забыл, как сам был в таком же положении? Забыл?? Стыдился бы говорить так, сердца у тебя нет!!!
Для Куинджи прошлое не покрылось пеленой, не произошло с ним того, что часто происходит с людьми сытыми: бесчувственности. Он никогда не переставал понимать человека. И не только человека. В полдень ударяла пушка с Петропавловской крепости, и, казалось, все птицы города слетались на крышу дома, где жил Куинджи. Он выходил к ним с мешочками разного зерна, кормил. Подбирал на улице больных и замерзших воробьев, галок, ворон, отогревал у себя в комнате, лечил и ухаживал за ними. Жена Архипа Ивановича говорила с улыбкой:
— С тобой, Архип, вот что будет, в конце концов. Приедет за тобой карета, скажут, что там вот на дороге ворона замерзает, спасай. И повезут тебя. Только не к вороне, а в дом умалишенных.
Пройдет не так уж много времени, Архип Иванович Куинджи, знаменитый пейзажист, профессор Академии, будет миллионером. Купит несколько гектаров земли в Крыму, куда на лечение и отдых будут съезжаться художники. Сам будет обходиться мизером, но помогать абсолютно всем, особенно собратьям по искусству: «Ведь они сидят, пишут, — ведь только один Бог знает, как это трудно... Ведь они с голоду умрут, пока их картины будут кому-нибудь нужны!»
Имя же самого Куинджи не сходило со страниц печати. Картины этого непревзойденного мастера световых контрастов воспринимались как полная иллюзия действительности. Кроме него не было ни одного художника, достигшего таких чудес в живописи... Возможно и не будет.
Бойко, Н. Березовая симфония Куинджи /Н. Бойко// Божий мир, 2018.- №4.- С. 15-19.
Куинджи А. Ладожское озеро, 1873