Самый древний монастырь в России: ОБИТЕЛЬ СВЯТОГО ГЕОРГИЯ НА ФИОЛЕНТЕ
Недалеко от Севастополя вот уже более 1000 лет, а точнее 1127 лет стоит самый древний монастырь в России. Он воздвигнут в честь святого Георгия в изумительном месте Крыма, возле мыса Фиолент, что в переводе с греческого означает «Божья страна», или просто «Божий». Здесь до того прекрасно, что словами не передашь, нужно увидеть.
Добираться сюда непросто. Когда мы с мамой поехали на Фиолент, у нас случились всяческие злоключения. Рейсовый автобус в указанное расписанием время не пошел, маршрутки вдруг все исчезли. Мы простояли больше часа, мама утомилась и стала уговаривать пойти гулять по городу: «Дороги не будет». Но другой возможности уже не представилось бы: отпуск заканчивался.
У меня есть надежный метод выхода из затруднительного положения — молитва. «Ангеле Божий, хранителю мой святый на соблюдение мне от Бога с небес данный, прилежно молю тя (помоги, пожалуйста), ты меня здесь просвети, от всякого зла сохрани, ко благому деянию настави, на путь спасения направи».
Когда на одиннадцатый раз молитвы, появились капитулянтские помыслы, откуда не возьмись подкатила маршрутка. Такси чихнуло синим дымом, рвануло вперед, но не тут-то было. Кончился бензин. Спасло то, что дорога шла с горы, и бензоколонка находилась в пятидесяти метрах. Но вот мы, наконец, в монастыре. Узнав, что я нуждаюсь в помощи в творческой работе, послушник отправил меня к батюшке. Добрый батюшка меня благословил, разрешил фотографировать и дал проводника монаха.
Картина вокруг была райская. На террасу выходил источник чистейшей воды, а на склоне шелестел на соленом ветру дивный сад и щедрый на плоды виноградник.
Знаменитый поэт А. К. Толстой описал все это так:
Где светлый ключ, спускаясь вниз,
По серым камням точит слезы,
Ползут на черный кипарис
Гроздями пурпурные розы.
К слову сказать, после А.С. Пушкина, гостившего здесь в 1820 году, и сказавшего, что «Георгиевский монастырь и его крутая лестница к морю оставили во мне сильное впечатление», началась традиция посещения этой святой обители русскими литераторами: А. С. Грибоедов, уже упомянутый А. К. Толстой, И. С. Аксаков, А. Н. Островский, И. А. Бунин, А. П. Чехов. А на полотне и бумаге его изображали И. К. Айвазовский, В. В. Верещагин, М. М. Иванов, В. Ф. Тимм, К. Боссоли.
Расположена она на верху горы, я подошла к краю склона и посмотрела — летим над бездной… Далеко внизу в море, на небольшой скале Святого Явления, возвышается Православный крест. С него все и началось.
В 891 году (незадолго до крещения святого князя Владимира), здесь, по преданию, потерпели кораблекрушение греческие моряки. Чувствуя неминуемую гибель, они стали призывать на помощь великомученика Георгия Победоносца. Услышав их сердечную мольбу, святой явился на утесе близ берега — и буря мгновенно стихла. А спасенные греки обрели на этом камне икону святого Георгия, вынесли ее на берег. А наиболее благочестивые из них остались тут жить пустынниками. По преданию, апостол Андрей Первозванный по пути обращения язычников в христиан ставил жертвенники и назначал епископов из наиболее просвещенных христианской верой учеников. Эти алтари — первые храмы — ставились в горах, лесах и пещерах, во избежание разрушения их язычниками. Именно в это время на склоне скалы, величественно возвышающейся над морем, была устроена пещерная церковь, которая и послужила в XI веке основанием Георгиевского монастыря.
В XIII веке херсонесские земли заняли татары. Но покровительство святого Георгия хранило обитель. Позднее в этих местах утвердились генуэзцы. Насаждая католичество, они, однако, не тронули Георгиевский монастырь. В 1475 году турки, изгнав генуэзцев, присоединили Крым, а татарских ханов сделали вассалами. Из-за таких соседей жизнь в монастыре стала заметно ухудшаться. Уже в 1637 году митрополит Серафим, прося у русского царя Михаила Федоровича пособие для монастыря, жалуется: «...и пришли безбожные нагайцы и татары, и осадили нас, и обобрали до конца, и преосвященные и священные сосуды и церковные строения все поломали... Пребываем во многих бедностях и скорбях. В нынешнем году, июля месяца, поймал нас султан и посадил нас в тюрьму — меня и брата моего, попа Димитрия».
Нашествие турок и разбои татар привели к тому, что к началу XVIII века из многочисленных монастырей Крыма осталось только четыре, в числе которых был и Георгиевский на мысе Фиолент. После исхода христиан из Крыма эта обитель не была покинута, по свидетельству митрополита Игнатия в ней оставалось три монаха. Ее хранителем стал старец Калинник, пробывший здесь почти целый век, скончавшийся в возрасте 116 лет.
Несмотря ни на какие напасти, обитель была сохранена. И спустя полтора века в целости вошла вместе с Крымом «под крылья двуглавого орла». До 1794 года монастырь находился в зависимости от Константинопольского патриарха, но с этого года им управляли уже по указам Святейшего Синода.
С историей Георгиевской обители тесно связаны имена славных российских адмиралов: Ушакова, Лазарева, Нахимова... И неспроста.
В 1806 году Святейший Синод известил императора Александра I о необходимости сделать Георгиевский монастырь базовым для флотских иеромонахов. В 1813 году число иеромонахов по решению Синода было увеличено в два раза, монастырь стал называться флотским. Иеромонахи несли службу на кораблях, в гарнизонах Крыма и Кавказского побережья.
У входа в Георгиевский храм с обеих сторон были помещены надписи с именами жертвователей и благотворителей, а рядом две медные позолоченные доски с перечислением царственных особ, посетивших монастырь.
Особые страницы в летописи монастыря — период Крымской кампании. 14 сентября 1854 года, в храмовый праздник Воздвижения Креста Господня, монастырь был взят англо-французскими и турецкими войсками. Интересно, что французы не тронули обитель, напротив, поддерживали порядок, доставляли все необходимое и охраняли ее.
Нередко монастырские храмы посещали главнокомандующие союзных армий со своими офицерами. Однажды и турецкий главнокомандующий Омер-Паша решил войти в Воздвиженскую церковь. Но французы, охранявшие храм, не разрешили войти до тех пор, пока он и находившиеся при нем турецкие штаб- и обер-офицеры не сняли со своих голов чалмы. Все время, пока продолжалась война, в течение почти двух лет, в монастыре шла непрерывная служба «о покорении всякого врага и супостата», о победе русского оружия!
Флотские иеромонахи Георгиевского монастыря, находившиеся на кораблях, принимали участие в обороне Севастополя. Особенно отличился иеромонах Иоанникий (Савинов; †1855). В марте 1855 года французам удалось захватить передовые укрепления русских. Чтобы отбросить неприятеля, защитники под командованием генерал-лейтенанта С.А. Хрулева произвели вылазку, превратившуюся в целое сражение. В закипевшей сумятице боя многие видели впереди монаха с крестом в руке, ободрявшего сражающихся дивным церковным пением: «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое, победы благоверному императору нашему на сопротивныя даруя...» В этой вылазке иеромонах Иоанникий был контужен и получил смертельное ранение. Мужественного монаха за отличие наградили орденом святого Георгия 4-й степени. Награда для священнослужителя редчайшая.
После заключения мира монастырская братия получила медали «За защиту Севастополя», а также специально учрежденную награду для духовенства — наперсный крест на Владимирской ленте «В память войны 1853–1856 гг.». Надпись на кресте показывала их смирение и мужество в дни осады: «На Тя, Господи, уповахом, да не постыдимся во веки».
Еще одно событие запечатлелось в истории обители: 14 сентября 1891 года она отпраздновала свое тысячелетие. К встрече гостей иноки отремонтировали гостиницу и кельи, на монастырских террасах разбили парк с тенистыми аллеями, к морю провели новую дорогу и построили каменную лестницу длиной 640 метров, ставшую общей достопримечательностью. Она была едва ли не самой протяженной в Крыму — имела 800 ступеней.
Эта памятная лестница сохранилась до наших дней, ведет на берег моря (сейчас там пляж), к месту Святого Явления. На самой скале водрузили Крест с изображением Победоносца Георгия, поражающего дракона, и датой «891–1891».
На праздник 14 сентября 1981 года прихожан и гостей собралось не менее тысячи. Около полудня к обители подошел крестный ход с чудотворной иконой святого Георгия Победоносца, принесенной из города Мариуполя. Неповторимое своеобразие празднеству придал единственный в своем роде крестный ход вокруг ограды обители. Вот как описывает его современник: «Приходилось идти то по краям глубоких пропастей, со дна которых глухо доносился шум морского прибоя, то спускаться по крутым уступам и скатам, мощно пел архиерейский хор, и далеко по скалам, садам и морю разносилось это пение. [...] После водосвятного молебна у источника Георгия Победоносца [...] крестный ход спустился еще ниже, к самому берегу моря, и, сев в лодки, поплыл к тому скалистому острову, на котором явился 1000 лет назад св. вмч. Георгий, спасая греков-мореходцев. На острове был отслужен молебен, и все двинулись в обратный путь, продолжая петь тропарь в лодках. Этот «водяной» крестный ход производил неизгладимое и чарующее впечатление. Море в этот день затихло, словно не хотело нарушать своим плеском благословенной тишины, среди которой раздавалось чудное пение «Спаси, Господи, люди Твоя..».
Интересное воспоминание об одном из посещений Николаем II Георгиевского монастыря нам оставил граф Д. С. Шереметьев. «Этот случай произошел в эпоху Великой войны, в 1915 году. Государь Император, вместе с Императрицей Александрой Федоровной и с Августейшими Детьми прибыли в Севастополь. Государь, любивший после завтрака делать большие прогулки на автомобиле по окрестностям Севастополя [...] неожиданно отправился с Императрицей в Георгиевский монастырь, где он раньше, в прежние годы, неоднократно бывал, но на этот раз в монастыре Его никто не ожидал. Игумен и братия были очень удивлены и обрадованы Высочайшим посещением. Мы вошли в церковь, и начался молебен. Стройные голоса монахов сразу изменили настроение: точно мы вошли после бури в тихий залив. Все было так молитвенно, проникновенно и тихо. Вдруг за дверьми храма весьма небольших размеров, раздался необычайный шум, громкие разговоры и странная суматоха, одним словом что-то такое, что ни соответствовало ни серьезности момента, ни обычному монастырскому чинному распорядку.
Государь удивленно повернул голову, недовольно насупил брови и, подозвав меня к себе жестом, послал узнать, что такое произошло, и откуда это непонятное волнение и перешептывание. Я вышел из храма, и вот что я узнал от стоявших монахов: в правых и левых скалах, в утесах живут два схимника, которых никто из монахов никогда не видел, и о том, что они живы, известно только по тому, что пища, которая им кладется на узкой тропинке в скалах, к утру бывает взята чьей-то невидимой рукой.
И вот произошло невероятное событие, потрясшее всех монахов монастыря: два старца в одежде схимников тихо поднимались по крутой лестнице, ведущий вверх со стороны моря. О прибытии Государя в монастырь им ничего не могло быть известно, ибо и сам игумен и братия — никто не предполагал о посещении Государя, которое было решено совершенно внезапно, в последнюю минуту. Вот откуда волнение, произошедшее среди братии. [...] Я доложил Государю и видел, что это событие произвело на него впечатление, но он ничего не сказал и молебен продолжался. Когда кончился молебен, Государь и Императрица приложились ко Кресту, потом побеседовали некоторое время с игуменом и вышли их храма на площадку.
Там, где кончалась деревянная лестница, стояли два древних старца. У одного была длинная белая борода, а другой был с небольшой бородкой. Когда Государь поравнялся с ними, они оба молча поклонились Ему до земли. Государь видимо смутился, но ничего не сказал и медленно им поклонился. Теперь, после всего происшедшего, думается, что не предвидели ли монахи-схимники своими мысленными очами судьбы России и царской семьи и не поклонились ли они в ноги Государю Императору Николаю II, как великому страдальцу Земли Русской.
Много лет спустя, слышал я от одного достоверного лица, которому Государь сам лично это рассказывал, что однажды, когда Государь на «Штандарте» проходил мимо Георгиевского монастыря, он, стоя на палубе, видел, как в скалах показалась фигурка монаха, большим крестным знаменем крестившего стоявшего на палубе «Штандарта» Государя все время, пока «Штандарт» не скрылся из глаз...»
1917 год не принес в нее особых изменений. В течение десяти с лишним лет в Георгиевском монастыре были слышны лишь отголоски трагических октябрьских событий, и 12 оставшихся здесь монахов молились о здравии и спасении православных христиан. Но 1929 год оказался роковым. Монастырь был ликвидирован и передан курортному тресту. В советское время святыни были подвержены кощунственному поруганию, церковная утварь разграблена. Храм святого Георгия был безжалостно разрушен и сброшен со скалы бульдозером, а на его месте сделали танцплощадку. Крест на Скале Явления разрушили и скинули в море (позже его остатки были найдены аквалангистами, и некоторое время хранились в музее воинской части).
Не пожалела монастырь и Великая Отечественная война. В руины превратились гостиница, братский корпус, трапезная, кельи...
14 сентября 1991 года, в день Воздвижения Креста Господня, в честь 1100-летия со дня основания монастыря на Скале Явления святого Георгия вновь был установлен крест. Высота его составила 7 метров, а вес 1300 килограмм.
Регулярные службы в монастыре начались в 1996 году. Восстановлен Георгиевский храм. Возрождаются и старые традиции. Первые шаги взаимодействия Флота и Церкви сделаны давно. Моряки и офицеры участвуют в восстановлении обители. Ребятам, проходящим срочную службу, все чаще рассказывают о вере и Церкви, и по их просьбам организовывают походы в монастырь, где молодые защитники Отечества молятся, общаются со священнослужителями.
Наш брат-путеводитель повел нас в храм Рождества Христова. Стоящий на мощной каменной стене, он кажется несокрушимой крепостью. Сам храм является небольшой светлой пещерой, отличающейся от виденных прежде, не то песочным цветом скальных стен, не то совсем уж маленьким размером. Словом, особенный храм.
Белый иконостас со створчатыми дверями, большая икона семи херсонесских епископов-мучеников во всю стену. По центру аналой с образом Воскресения Христова. Все как и везде, но все-таки внутренний облик храма неповторим. Нижний храм напоминает часовню, в нем помещена икона святого великомученика Георгия. Она напоминает чудотворную, явленную в 891 году. Тоже деревянная, резная — святой Георгий стоит в полный рост, держа в своих победоносных руках крепкий щит и разящее копье. И кажется, что здесь нет времени и пространства, одна бесконечная тишина, и славный Егорий смотрит из прошедших тысячелетий. С ним ничего не страшно, он всегда придет к тебе на помощь.
Мы вышли на улицу, прямо к поднимающимся стенам Георгиевского храма. А далеко внизу в море на скале виднелся крест. Мы еще постояли, полюбовались раскинувшимся вокруг благолепием, посмотрели сверху на мощные ступени исторической лестницы, защищенной от гор каменной стеной, напоминавшей крепостную, и пошли обратно. С невероятной крутизны скал я в последний раз оглянулась и застыла в немом восторге. Во всю необъятность мироздания внизу раскинулась васильковая гладь, по которой в разные стороны упорно ползли белые жуки-катера. Эта захватившая душу глубокая синева ближе к горизонту превращалась в бирюзовую невесомость, теряясь в бледно-голубом небе. А над нею, за темной зеленью деревьев, сиял белый монастырь, хранимый Богом тысячу лет и во веки веков.
Рыбакова, С. Самый древний монастырь в России/ С.Рыбакова// Божий мир, 2018.- №2.- С.24-28.
