ДОНСКИЕ КАЗАКИ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ: альбом / [отв. ред. акад. Г.Г. Матишов; текст комментариев д.и.н. А.В. Венков]. – Ростов н/Д: Издательство ЮНЦ РАН, 2017. 112с.: ил. (12+)
Альбом иллюстрирует разные аспекты участия донских казаков в последней войне Российской империи – от традиционной подготовки к военной службе с детского возраста до трагических для казачества результатов войны и последовавшей за ней революции. Показана система подготовки казаков к службе и ее организация, структура казачьих частей, их участие на европейском и кавказском театре военных действий, окопный быт, жизнь в госпиталях и в тылу. Разнообразный художественный и фотоматериал подобран с целью продемонстрировать, как казаки стали своеобразным брендом воинской доблести российской армии.
Издание предназначено для любителей военной истории и всех, кто интересуется героическим прошлым России и Донского края.
ВОСПИТАНИЕ И БОЕВАЯ ПОДГОТОВКА
Поскольку для казака не было иного пути, кроме пути воина, подготовка к нему и сам процесс обучения военному искусству становились смыслом его жизни с рождения. Родители изначально отдавали себе отчет в том, что если их ребенка не обучить, он погибнет в первом же бою, и соответственно строили его воспитание.
Коллективное выживание в условиях постоянного экстрима заставляло всё казачье сообщество готовить воинов, на которых можно положиться, и в воспитании ребенка принимала участие вся станица - родственники, друзья, сверстники, соседи.
Воспитание проходило не только в семье. С малых лет все дети казачьего поселения объединялись в своеобразные «шайки» и в свободное от занятий по хозяйству время играли в разные военные игры либо «сражались» со сверстниками из других поселений или «краев» («кутков») станицы или хутора. Старые казаки не видели ничего зазорного в том, чтобы участвовать в этих играх, показывать приемы построения, перестроения, способы коллективного нападения и защиты.
Даже во взрослой жизни казаки сами старались создавать себе экстремальные условия, чтобы быть "в форме": охота была обычным развлечением казаков в осеннее и зимнее время.
Казаков из одного хутора и станицы обычно зачисляли в одну сотню. В итоге казаки выходили на службу, с одной стороны, как прекрасно подготовленные «боевые единицы», с другой стороны - сплоченные в ходе совместной подготовки бойцы.
Фактически всё время существования Войска Донского сохранялся принцип сбора казака на службу полностью за свой счет, со своим конем, своим холодным оружием и в своей форме.
К 1914 году полный комплект «справы» в Войске Донском стоил по ценам того времени 300 руб. и равнялся двум годовым доходам среднего казачьего хозяйства. С 1901 года Войско выплачивало 100 руб. на сборы каждому казаку, отправляемому в полк, но эта сумма покрывала лишь треть затрат [Матишов Г.Г., Власкина Т.Ю., Венков А.В., Власкина Н.А. Социально-исторический портрет дельты Дона: казачий хутор Донской. Ростов н/Д, 2018. С. 69].
Донские казаки с 18 лет считались военнообязанными. Сначала их зачисляли в приготовительный разряд. До 21 года они должны были принять присягу (в своей станице), снарядиться на действительную военную службу - приобрести коня, снаряжение, обмундирование, холодное оружие - и пройти первоначальную военную подготовку во время месячных сборов в специальных лагерях.
После того как казаку исполнялся 21 год, он переводился в строевой разряд и отправлялся на службу в полк или батарею, отдельную сотню, местную команду, где находился 4 года (в гвардейских частях действительная служба продолжалась три года, но казаки, направляемые в эти части, лишний год проводили в приготовительном разряде для более тщательной подготовки к службе).
После действительной службы казак еще 8 лет числился в строевом разряде, во 2-й и з-й очередях. В это время казак должен был содержать строевого коня и проходить сборы: во второй очереди - ежегодно, в третьей - один раз. После 12 лет пребывания в строевом разряде казак переводился в запасной разряд и числился в нем 5 лет, после чего отпускался «на льготу».
«Одна из особенностей состава казачьих полков заключалась в том, что чужих в полку не было, все свои, все знали друг друга, это давало не только спайку «полку, но и заставляло каждого следить за собой и беречь своё имя. С домом всегда сохранялась общими письмами связь, и каждый казак старался не только сохранить, но и приобрести себе лестную репутацию, не опорочить себя и своей станицы. К службе относились серьёзно, считая её не бременем, а почётным долгом. Добытое звание урядника, или даже приказного, было гордостью не только для родных, но и для всей станицы, и обшитый серебряными галунами по воротнику и рукавам мундир был всегда вожделенной мечтою каждого казака». [Толубинцев А.В. Потухшие искры. Ростов н/Д: Фонд «Казачье зарубежье», 2005. С. 58]
«После Рождественских Святок начинаются усиленные занятия с молодыми казаками. В середине апреля они должны быть готовыми войти в строй вполне обученными. Работа усугублялась еще тем, что, кроме подготовки молодых казаков "кугарей", надлежало еще закончить выездку молодых лошадей.
Молодые казаки еще до прихода в полк на Дону получали необходимую предварительную подготовку и даже отбывали майские лагерные сборы в своих округах, но, чтобы отшлифовать и сделать из них искусных наездников, владеющих в совершенстве оружием, необходимо было многое доделать... В конце апреля молодые казаки становились в строй» [Голубинцев А.В. Потухшие искры. С. 59]
Знамя Первого Донского казачьего полка, Новочеркасский музей
Кавалерийских и казачьих офицеров готовили Елисаветградское (осн. в 1865 г.) и Тверское (1865) кавалерийские, Новочеркасское (1869), Оренбургское (1867), Ставропольское (1870) и Иркутское (1874) казачьи юнкерские училища. В Николаевском кавалерийском училище (Санкт-Петербург) была сформирована казачья сотня. Штат Новочеркасского училища состоял из 180 юнкеров.
Преподавательский и офицерский состав училищ подбирался довольно тщательно. Начальник училища имел права командира полка, младшие офицеры могли попасть на службу в училище только после 4 лет строевой службы.
Кадры для Новочеркасского юнкерского и Николаевского кавалерийского училищ готовил Новочеркасский кадетский корпус (1883), воспитывавший 400 кадет, разделенных на 3 сотни. Михайловский кадетский корпус в Воронеже (область Войска Донского граничила с Воронежской областью) тоже готовил часть своих выпускников для поступления в казачьи училища.
Во время боевой подготовки казаков учили традиционной атаке в конном строю, как в сомкнутом, так и в разомкнутом (рассыпном). Помимо этого казаков обучали построению и слаженным действиям в пешем строю и ведению огневого боя. Учили взаимодействовать с другими родами войск, обучали форсировать реки вплавь в любое время года. В результате казаки составляли военную элиту в Русской императорской армии.
СТРУКТУРА КАЗАЧЬИХ ВОИНСКИХ ЧАСТЕЙ
Действительную службу донские казаки проходили в двух гвардейских полках - лейб-гвардии Казачьем и лейб-гвардии Атаманском, в 17 армейских донских полках, в 6 сотнях, в 1 гвардейской и 7 армейских донских батареях и в местных командах при каждом донском территориально округе.
Донским полкам присваивались имена почетных шефов: 1-му - имени Суворова, 2-му - имени генерала Cысоева, 3-му - имени Ермака Тимофеевича, 4-му - имени Платова т.д. 17-й Донской казачий полк носил имя генерала Я.П. Бакланова и особый знак в виде «мертвой головы». В донских полках хранились исторические наградные знамена.
Такая же ситуация была в кубанских и терских казачьих полках.
В казачьих полках наградные знаки носили на папахах. По штату в Донском казачьем 6-сотенном полку было 750 нижних чинов, 117 унтер-офицеров (урядников, вахмистров, подхорунжих), 23 офицера. В отдельной сотне – 144 казака и 4 офицера.
В полку полагалась команда горнистов. С начала войны были дивизионные пулеметные команды - 8 пулеметов на дивизию. В полках существовали команды связи. В Донской казачьей батарее числилось 250 казаков. Они обслуживали 6 орудий.
Одни батарейцы непосредственно вели огонь. Другие были ездовыми на артиллерийских запряжках. Впоследствии, уже в ходе войны, казачьим полкам придавалось дополнительное вооружение.
Слабым местом в организации полковой службы было то, что до 1909 года казачьему полку не полагалось иметь ветеринарного врача. Зато в каждом полку была медицинская команда, включавшая врачей, фельдшеров и санитаров.
ОРУЖИЕ
Вооружение казаков в целом не отличалось от вооружения всей Русской императорской армии. Винтовка Мосина образца 1891 года, калибр 7.62 мм, пятизарядная, со скорострельностью 10-12 выстрелов в минуту, прицельной дальностью 2000 метров (живую мишень могла поразить за 4 версты) и дальностью прямого выстрела по поясной мишени около 450 метров, была мощным и надежным оружием.
Винтовки системы Мосина - драгунская и казачья - предназначались для вооружения кавалеристов, поэтому были сделаны короче (длина ствола 730 мм)- легче пехотной винтовки (3895 г) и приспособлены для удобного ношения всадником на всех аллюрах. Вместо антабок для ремня в ложе были сделаны щели, оправленные стальными глазками; приклад уже, цевьё тоньше пехотного, ложа березовая; шарниром для крышки магазинной коробки служил специальный болт, укрепленный в магазинной коробке. Казачья винтовка была пристреляна без штыка, потому что его не имела; отличалась от драгунской высотой мушки и размерами делений на рамке прицела.
Большое значение придавалось умению владеть холодным оружием. А.В. Голубинцев вспоминал: «...В наше время владению холодным оружием придавали большое значение и доводили его до виртуозности. Владение оружием, кроме своего прямого назначения, имеет еще большое воспитательное значение, ибо дает уверенность в своих силах, в своем физическом превосходстве, развивает веру в свое оружие, ловкость, молодечество, находчивость, удаль и дух к стремлению решать всякое столкновение ударом холодного оружия, т.е. те качества, которые так необходимы настоящему, истинному кавалеристу» [Голубинцев А.В. Потухшие искры. С. 58-59]
Пика - традиционное оружие донских казаков (сохранялась в Красной армии до 1931 года) - была простейшим в изготовлении оружием, но, чтобы научиться владеть ею, требовалось очень много времени. Зато всадник, хорошо владеющий этим оружием, в ближнем бою был неуязвим и недосягаем. Офицер-артиллерист, наблюдавший за использованием пики со стороны, отмечал в воспоминаниях: «Пика очень неудобна на походе. Но кто хорошо ею владеет, тот обладает страшным оружием... Рана пикой почти всегда смертельна, во всяком случае выводит из строя» [Мамонтов С. Не судимы будем. Походы и кони. М.,1999-С. 179].
Непосредственно перед войной первоочередные казачьи полки были вооружены пикой образца 1910 года. Древко представляло собой стальную полую трубку, окрашенную в защитный цвет. Стальной трехгранный наконечник вставлялся в стальную трубку, выполняющую роль древка, и был скреплен с ней заклепками. На нижнем закругленном конце пики был закреплен ножник - ремень для продевания ноги всадника. При морозах для предохранения руки всадника от соприкосновения с металлом на пику в средней части насаживался пеньковый рукав длиной около 630 мм, закрепленный тремя медными кольцами. Пика нового образца была длиннее и немного тяжелее пики образца 1901 года. Общая длина около 3280 мм, длина наконечника около 135 мм. Диаметр древка 27 мм, масса около 2660 г.
Удар пикой наносился в поясницу («под ремень»), если били сзади, или в пах, если били спереди, то есть в самое уязвимое место всадника, который не мог увернуться от такого удара.
Лихой урядник донского конного полка, 1902 г.
Казачья шашка - холодное рубяще-колющее оружие с эфесом без гарды, традиционное оружие легкой иррегулярной конницы, была рассчитана на скоротечный бой, практически на первый и единственный упреждающий удар. Отсутствие гарды на эфесе не позволяло парировать ответные удары. Сама форма оружия предполагала для его владельца схему боя - налет, удар и отскок в случае отпора.
На вооружении донских казаков были шашки, введенные в Русской императорской армии еще при Александре III, в 1881 году.
При создании этой шашки за образец клинка были взяты кавказские клинки-«волчки» (на таких клинках было клеймо со схематичным изображением бегущего волка) «как оружие, оказывающее необыкновенные достоинства при рубке» (приказ по военному ведомству № 222 1881года). Шашка носилась на плечевой портупее лезвием назад. Е. Молло представил следующее описание казачьей шашки: «...клинок слегка искривленный, заостренный с одной стороны, но с концом заостренным и со стороны обуха, с одной широкой долой. Эфес медный. Гарда отсутствует. Рукоять деревянная, с вырезанными на ней диагоналевыми желобками. Верхняя часть рукояти оканчивается медной головкой кавказского типа, с круглым отверстием посредине для темляка. Нижняя часть рукояти оканчивается медным наконечником. Клинок привинчивается к эфесу при помощи гайки, врезанной в головку. Ножны кожаные, с медным верхним и нижним наконечником и с двумя гайкам. Верхняя гайка насажена на верхний наконечник таким образом, что между наконечником и гайкой остается промежуток, в который пропускается верхний пасовый ремень портупеи. Нижняя гайка имеет кольцо для длинного пасового ремня портупеи. Длина клинка - 87 см» [Молло Е. Русское холодное оружие XIX века // Военная быль. 1962. № 55- С- 30-34].
Офицерская шашка отличалась клинком - с одной широкой и двумя узкими долами, медные части шашки и ножен были вызолочены. Рукоять деревянная, вычерненная. Длина – 71,74,76 и 81 см [Молло Е. Русское холодное оружие ... С. 31].
КАЗАКИ В РАЗВЕДКЕ
При всех нововведениях казаков всегда старались использовать в войсковой разведке, традиционно называя «глазами и ушами» армии.
Однако и противник прикрывался кавалерийской разведкой, чтобы выявить расположение вражеских сил временно скрыть от них свои позиции.
В итоге на фронте между противоборствующими сторонами происходили постоянные стычки кавалерии. «Русская кавалерия в разведке придерживается практически той же тактики, что и немецкая: ее задачей является уничтожение любого разведывательного подразделения противника», - записал английский представитель при русской армии А. Нокс [Нокс А. Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914-1917-: Центрполиграф, 2014- С. 95].
Уничтожить вражескую передовую кавалерию означало, по выражению Б.М. Шапошникова, «ослепить противника» [Шапошников Б.М. Воспоминания о службе. М.: Вече, 2013. С. 101].
Данные, добытые кавалерийской разведкой, высоко ценились командованием. «Приказы (по дивизии) никогда не составляются до того, как произойдут столкновения с кавалерией противника», - отмечал А. Нокс [Нокс А. Вместе с русской армией. С. 95].
Организация разведки кавалерийской дивизией была следующей. Перед дивизией выдвигались три разведывательных эскадрона (сотни). Каждому выделялась полоса в 8-10 верст. Разведывательный эскадрон (сотня) проходил вперед на 30 верст, затем высылал три патруля, один с офицером и два с унтер-офицерами (урядниками). Патрули проходили еще 10 верст. То есть разведка прочесывала местность перед дивизией на 40 верст. На участках между разведывательными эскадронами вели разведку особые офицерские патрули. Перед каждой из бригад дивизии велась ближняя разведка на 15 верст [Нокс А. Вместе с русской армией. С. 108-109].
Донские казаки были самыми надежными гонцами, постоянно выполняли поручения по фельдъегерской связи.
На три разведывательных эскадрона (сотни) выделялся один пункт сбора информации (в 20 верстах от штаба дивизии и в 10-12 верстах от разведывательных эскадронов), который посылал информацию в штаб с «летучими отрядами» и через них получал указания для разведывательных эскадронов [Нокс А. Вместе с русской армией. С. 113].
У казаков разведчики проникали еще дальше - на 30-70 верст от ядра дивизии [Российский военно-исторический архив (РГВИА,. Ф. 2007- Оп. 1. Д. 31. Л. 4].
«Казаки, подходя к населенному пункту, использовали каждую складку местности. Разведка велась примерно одним эскадроном. Казаки развернутым строем осторожно продвигались вперед. Должен признаться, я ясно понял, сколько многому еще могла бы поучиться наша кавалерия у этих сынов степей, насколько блестящей была их разведывательная работа», - вспоминал немецкий офицер [цит. по: Гордеев А.А. История казаков. Великая война 1914- 1918 гг. Отречение государя. Временное правительство и анархия. Гражданская война. М.: Страстной бульвар, 1993- С. 74].
В последующем же роль кавалерии как разведки была уничтожена развитием авиации. «Ошеломляющие успехи авиационной разведки в первые же недели войны привели к полному перевороту в оценке этого нового рода войск. То, о чем в мирное время и не помышляли, случилось: авиация почти совершенно вытеснила кавалерию как средство дальней разведки» [Оськин М.В. Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой мировой войне. М.: Яуза, 2009. С. 12].
Именно поэтому в прессе появился ряд картин, изображающих казаков или кавалеристов, которые настигают сбитых немецких летчиков.
Важнейшей задачей казаков, помимо выполнения роли авангардов и осуществления разведки, было и сторожевое охранение войск.