ЖЕНСКИЙ КОСТЮМ
Женский костюм — это целый мир.
Не только каждое войско, каждая станица и даже каждый казачий род имели особый наряд, который отличался от иных если не совершенно, то деталями. Замужняя женщина или девушка, вдова или невеста, какого она рода и даже сколько у женщины детей...
Чем дальше вглубь веков, тем отчетливее видно назначение одежды: не только оберегать человека от жары и холода, от непогоды, но и от злых сил; быть паспортом и визитной карточкой одновременно.
Даже с фабричного пошива городских костюмах наших бабушек это можно прочитать. В средневековье костюм был открытой книгой...
Казачий женский костюм прошлого резко отличался от других женских костюмов России, потому что в основе своей был тюркским. Казачки носили шаровары: на Нижнем Дону и на Кавказе — широкие, на Среднем, Верхнем Дону и на Яике — узкие, похожие на брюки- дудочки. Носили также юбку- плахту, мужского покроя сорочку и кафтан — казакин или чапай. Голову покрывали несколькими платками или замысловатыми головными уборами: рогатыми киками, тюрбанами, «корабликами». Поверх платков надевалась казачья соболья шапка. Близость к восточным традициям просматривается даже сегодня в деталях, которые сохранились в быту станичниц. Например, «знуздалка», или «замуздка», — платок, которым прикрывали часть лица. Этому обычаю никогда не следовали иногородние женщины, а казачек дразнили «татарками».
Со временем костюм верхнедонских казачек стал сильно отличаться от костюма нижнедонских. Вероятно, причиной тому был приход большого числа новопоселенцев, в частности, украинских крестьян — крепостных донского дворянства.
На Верхнем Дону появляется белая домотканая одежда с большим количеством вышивки. Нижний Дон предпочитает видеть на казачках цветное платье, но не пестрое. Платье очень близкое по покрою к татарскому и к кавказскому, так называемый кубелек (тюрк, мотылек), действительно напоминает силуэтом распахнутые крылья бабочки. Характерно и обилие кружев.
Кружева же, как и вышивка, — штука магическая. В древности это были знаки, которые защищали грудь, руки и голову. Магические знаки — обереги изнашивалась, кружева срезали и хранили отдельно. Поскольку они имели особую ценность, их часто пришивали на новое платье...
У казаков и сейчас кружева «заплетают на судьбу», по кружевам гадают. Конечно, древний смысл кружев большей частью утрачен. Но если сегодня и не верят в их охранительную силу, носить тем не менее продолжают с удовольствием.
На смену старинному костюму пришла одежда, схожая с той, которую носили соседи казаков — русские, украинцы, жители Кавказа. Так, в костюме гребенской казачки неотъемлемой частью является башлык. Он приспособлен для повседневной жизни... Казачки в нем даже детей носили за спиной.
Во времена кровавых петровских реформ и еще раньше, во время церковной реформы Никона, на Дон и на Яик хлынул поток беженцев-старообрядцев. Они принесли старинный женский костюм из глубины России. Сохраняя его по религиозным мотивам, до самого недавнего времени казачки- старообрядки в повседневной жизни носили сарафаны и кафтаны покроя времен Ивана Грозного...
После наполеоновских войн казаки принесли на Дон, Кубань и Яик европейский женский костюм, который буквально завоевал казачьи края. Исчезли шаровары, потеряла смысл «запаска» — юбка из двух полотнищ ткани, которые «запахивались» (отсюда и название, а не от «запаса»)...
Может быть, потому, что мужчины-казаки были обязаны носить мундир, и ничего, кроме него, строевым казакам носить не дозволялось, женщины следовали последним веяниям моды и, как правило, старались одеваться по-городскому.
Особенностью казачьего женского костюма были головные накидки. В России замужние женщины носили «повойник» — показаться «простоволосой» было знаком невежества, дикости. Казачки носили кружевные платки, а в XIX веке — «колпаки», «файшонки» (от немецкого слова «файн» — прекрасный), «наколки» и «токи». Носились они в полном соответствии с семейным положением - замужняя женщина никогда не показалась бы на людях без файшонки или наколки. Девушка же покрывала голову и обязательно заплетала одну косу с лентой. Все носили кружевные платочки. Без него появление женщины на людях было так же немыслимо, как появление строевого казака без фуражки или папахи.
Колец мужчины-казаки, как правило, не носили. Обычай этот военный. Считалось, что казаки повенчаны со службой. Так что кольца — это в основном женская символика. Серебряное колечко на левой руке - девушка на выданье, «хваленка». Серебряное колечко на правой руке — просватана. Серебряный перстенек с бирюзой (камнем «тоски и памяти») на правой руке — значит суженый на службе. Золотое кольцо на правой руке — замужем, на левой — разведенная (развод — «талах» у казаков существовал всегда). Два золотых кольца на одном пальце левой руки — вдова. Второе кольцо — умершего или погибшего мужа. С золотом в гроб не клали. И казак, получивший кольцо при венчании, на руке его не носил — носил в ладанке. Кольцо привозили домой вместе с фуражкой или папахой, когда казак погибал в чужих краях.
МУЖСКОЙ КОСТЮМ
О том, что носили казаки в 1705 году, говорил в Посольском приказе атаман донской зимовой станицы Савва Кочет: «...платья де они носят по древнему своему обычаю, как кому из них которое понравитца: иные любят платье и обувь по черкасски и по калмыцки, а иные обыкли ходить в русских стародревнего обычая в платье, и что де кому лутче похочется, тот тако и творит. И в том де между ними распри и никакого посмехания друг над другом нет». А дальше, как бы предупреждая Петра о том, что среди казаков петровские нововведения не приживутся, говорил: «А немецкого платья де никто из них казаков у них на Дону не носит, и мастеров, то есть портных, которые б немецкое платье могли делать, в городах их казацких не живут».
Петр I и не стал коверкать традиционную казачью одежду. Может быть, просто руки не дошли, а может, понял, что казачья одежда и вообще внешний вид — нечто большее, чем мода, и бритье бород и введение «немецкого платья» у казаков бескровными не будут. Но скорее всего, царь-реформатор в совместных с казаками походах убедился, как приспособлена одежда казаков к боевой жизни в степи.
Казачья старинная одежда очень древняя. Костюм казаков складывался веками, задолго до того, как степняки стали именоваться казаками. В первую очередь это относится к изобретению скифов — штанам, без которых невозможна жизнь кочевника-конника. За столетия покрой их не изменился: это широкие шаровары — в узких штанах на коня не сядешь, да и ноги они будут стирать, и движения всадника сковывать. Так что те шаровары, что находили в древних курганах, были такими же, какие носили казаки и в XVIII, и в XIX веках. Рубахи были двух видов — русская и бешмет. Русскую заправляли в шаровары, бешмет носили навыпуск. Шили их из холста или из шелка. Степняки вообще предпочитали шелк другим тканям — на шелке вошь не живет. Сверху — сукно, а на теле — шелк! Зимой носили нагольные полушубки, которые надевались шерстью на голое тело — так народы Севера носят кухлянку.
От трения шерсти о тело возникает электрическое поле — так теплее, а если человек вспотеет — шерсть пот оботрет, он не впитается в одежду и не превратится в лед.
Из верхней одежды казаки издавна предпочитали архалук (тюрк. арка — спина, тюрк. лык — греть) — «спиногрей» — нечто среднее между стеганым татарским халатом и кафтаном. Кроме того, поверх тулупа зимой и в непогоду надевался балахон — валяный из овечьей или верблюжьей шерсти плащ с капюшоном. По нему скатывалась вода, в сильные морозы он не лопался, как кожаные вещи.
На Кавказе балахон заменила бурка, а капюшон издавна существовал как самостоятельный головной убор — башлык.
Сапог было великое множество — без сапог верховая езда невозможна, да и по сухой степи не пройдешь босиком. Особой любовью пользовались мягкие сапоги без каблуков — ичиги и «чирики» — туфли-галоши, которые надевали либо поверх ичиг, либо поверх толстых чесаных носков, в которые заправлялись шаровары. Носили и «башмаки» — кожаную обувь с ремнями, названную так потому, что изготовлялась она из телячьей кожи (тюрк. «башмак» — теленок).
Но казак более всего ценил одежду не за ее стоимость и даже не за удобство, которым славилась казачья «справа», а за тот внутренний духовный смысл, которым были наполнены каждый стежок, каждая деталь казачьего костюма.
По верованиям древних, одежда — вторая кожа, поэтому коренные казаки никогда не носили чужую одежду, не совершив над ней очистительных обрядов, и уж тем более одежду с убитых. Надеть «чуждые покровы» означало войти в «волю» дарителя и потерять свою.
Поэтому казак ни за что не надел бы «шубу с царского плеча». А Пугачев принял на плечи «заячий тулупчик» недоросля Гринева — либо потому, что А.С. Пушкин казачьих обычаев не знал, а скорее всего потому, что «Емелька» был выродком, то есть отбившимся от своего рода и национальной культуры. Награждая казаков, атаманы дарили им материал «на справу», но никогда не дарили атаманский кафтан.
Наиболее ценилась одежда, шитая матерью или женой. Первую крестильную рубашку шила и дарила крестная, она надевалась один раз, всю жизнь сохранялась нестираной вместе с прядями первых волос, погребалась с умершим или, если казак умирал вдалеке от дома, сжигалась вместе с вещами, которых он касался.
Особое значение имели казачьи лампасы. Считалось, что введены они впервые Платовым, но лампасы обнаруживаются и на старинной казачьей одежде, и даже на одежде половцев, и еще раньше — скифов. Так что при Платове ношение лампасов было только узаконено, а существовали они и прежде, знаменуя принадлежность их хозяина к вольному воинству. Лапмасы и алые околыши носили и дворяне, но у казаков лампасы стали частью национальной одежды. Неслучайно так гордились и гордятся ими казаки. Неслучайно с ними огнем и мечом боролись большевики. За погон, за кокарду, за лампас полагался расстрел на месте.
Костюм и в наши дни говорит о месте человека в обществе. Как говорится, «по одежке встречают...» Но в отличие, пожалуй, от всех народов и сословий мира казаки, жившие в строгих рамках военного сословия, обязанные носить стандартную униформу, видели в одежде и другое... Мельчайшие детали: пуговицы на мундире, серьга в ухе, особым образом повязанный башлык или надетая папаха — для казака были раскрытой книгой, паспортом, по которому он узнавал о незнакомом собрате все.
Особо следует сказать о стариках. Они, как правило, донашивали мундиры или даже шили новые по образцу тех, в которых служили. Ими гордились, в них жили, в них и в гроб ложились.
ГОЛОВНЫЕ УБОРЫ. ПРИЧЕСКИ. УКРАШЕНИЯ
Казачий чуб — такая же традиция, как лампасы и папаха.
Часть савиров (севрюков) носили чубы еще во времена гуннов. Так они запечатлены на старинных фресках.
Такой же древностью овеян и запорожский оселедец, вероятно заимствованный тюрками и славянами у готов, для которых он означал посвящение богу Одину. Хохол (хох-оол) у алтайцев и сейчас переводится как «сын неба». Интересно, что у персов (иранцев) слово «казак» и переводится как «хохолок». Так что прическа, особенно в прошлом, — явление мистическое, сакральное. Донские казаки так объясняют чуб с левой стороны фуражки: справа ангел стоит — там порядок, а слева черт крутит!
По традиции, в России усы были неотъемлемой частью военной формы. Кстати, в Отечественную войну усы носили гвардейцы. Восходит это к арийцам, у которых усы носили «кшатрии» — воины, и они символизировали крылья.
Казаки-старообрядцы бороды не брили, и особой «привилегией», дарованной Петром I, было разрешение казакам носить бороду. Фасон бороды определялся способом бритья — концом шашки, подвешенной за темляк, выбривались три плоскости: щеки и шея. Казаки не носили обручальных колец, и борода говорила о том, что казак женат.
Казаки-старообрядцы не носили чубов, стриглись «в скобку» — так, чтобы лицо было обрамлено прической, как скобой, или «под горшок», «под арбузну корку», когда волосы подстригаются в кружок — ровно спереди и сзади.
Шапка — продолжение головы. У казаков папаха или фуражка играла огромную роль в обычаях и символике. Папаха с цветным верхом или казачья фуражка с околышем символизировали полноправную принадлежность к станичному обществу. На кругу казаки находились в шапках. Собственно, ими голосовали. Перед избранным атаманом шапки снимали, а он свою надевал. Снимал шапку и выступающий.
Шапку кидали во двор «хваленке», предупреждая, что придут свататься. Папаху или фуражку привозили с войны и клали на божницу, если казак погибал. В такой дом никто не мог войти без приглашения старшей в доме вдовы. Сбитая с головы шапка, равно как и сорванный с женщины платок, были смертельным оскорблением, за которым следовала кровавая расплата.
По возвращении с войны или службы казаки приносили шапки в дар родовым рекам, бросая их в волны. Казак, женившийся на вдове, приносил к Дону или Кубани фуражку погибшего казака и пускал ее по воде со словами: «Прости, товарищ, не гневайся. Не грехом смертным, но честию беру твою жену за себя, а детей твоих под свою защиту. Да будет тебе земля пухом, а душе райский покой».
В шапку зашивали иконки и написанные детской рукой охранительные молитвы. Обычай нашивать на фуражки и папахи награды — бляшки с надписью, за что награжден полк, еще больше увеличил духовную ценность головного убора.
За отворот папахи казаки клали особо ценные бумаги и приказы. Надежнее места не было — потерять папаху казак мог только с головой.
Серьги (у мужчин) означали роль и место казака в роду. Так, единственный сын у матери носил одну серьгу в левом ухе. Последний в роду, где нет, кроме него, наследников по мужской линии, носил серьгу в правом ухе. Две серьги — единственный ребенок у родителей.
Казаки традиционно следили за собственной внешностью. Исходило это прежде всего из уставных требований об опрятности. Так, строевого казака старший по званию мог прямо на улице заставить разуться и показать чистоту ног или нижнего белья — от этого в боевой обстановке, в походе, где любая болезнь разносится мгновенно, как пожар, часто зависела жизнь целого подразделения. Однако были и другие причины. Казак постоянно был на людях. В отличие от солдат, которые месяцами не выходили из расположения части, казакам часто приходилось куда-то скакать с поручениями, почтой, переезжать с места на место. Даже на службу они отправлялись особым образом. Собранный в станице полк получал приказ к определенному сроку быть, скажем, в Москве или в Петербурге, рассыпался на звенья по три-пять человек и добирался до назначенного места самостоятельно. При этом шли разными дорогами, чтобы не отягощать постоем крестьян, у которых останавливались ночевать и за чей счет кормились. Вот эта особенность службы заставляла казаков уметь быть желанными гостями. Казак просто обязан был быть обаятельным, веселым, приветливым и остроумным. И так было на самом деле — казаков ждали, потому что с ними в крестьянских избах поселялось веселье. Бывалые, остроумные, веселые люди всегда были разговорчивы, добродушны, могли попеть и поплясать…
Но и этому следовало учиться. Такой школой была традиционная казачья «беседа». Молодые казаки покупали в складчину вино. Для беседы выбирался гулебный атаман, кошевой... Все происходило, как на кругу, только это был шутливый, веселый круг, где казаки и пели, и плясали, и обменивались шутками.
Происходило это обязательно далеко от дома, в степи, чтобы никто не видел подгулявших казаков. Особой приметой беседы была серебряная чарка — пили из нее по кругу, а вино черпали из ведра. Чарка сохранялась от беседы к беседе у кошевого, для которого большим преступлением было чарку потерять. Старик никогда бы не пошел на беседу с младшими по возрасту. Старики собирали беседы где-нибудь в саду, там откапывался бочонок вишневки, там, сидя на коврах, старики пели и разговаривали до утра. Избранным молодым разрешалось бывать на стариковских беседах, что считалось большой честью. Собирались на беседы и женщины, как правило, вдовы старшего возраста. Но такие беседы проходили обычно за закрытыми ставнями. Появление на них замужней женщины не поощрялось, а если вдруг в веселом кругу оказывалась девушка, то крутая отцовская разборка ждала всех домашних, перепадало и теткам, и крестной... В казачьих винодельческих краях культура застолий была очень высока. Это выражалось, в частности, в том, что пьяниц не было, всякий захмелевший казак был презираем, потому отсыпался в степи и потом задами, стараясь никого не встретить, добирался домой, чтобы никто не видел его «неисправным».
Костюм конца XIX— начала XX веков. Слева направо: девушка в кубельке с завеской; донская казачка в «парочке» — юбке и кофте; замужняя кубанская казачка в шали с «файшонкой» на голове; уральская казачка-старообрядка в сарафане, в шитом золотом поясе
Алмазов, Б. Казаки. Костюм женский и мужской / Б. Алмазов, В. Новиков.- СПб.: Золотой век, 2013.- С.56-61.